— В двадцать одно, значит, — киваю я.

Тот же блэк-джек, только вид сбоку.

Я тянусь к колоде — не терпится ощутить карты в руках, погладить «рубашку», перетасовать их и разложить по паре каждому. Череп шлепает меня, будто я у него конфету решил отобрать.

— Куда грабарки тянешь? Сам на раздаче буду, — зыркает недобро.

Кладёт колоду в ладонь, взвешивает и зачем-то нюхает.

— Не тяни, начинай! — командую я.

Мандраж усиливается, мне надо срочно его выплеснуть. Выплеснуть в игру, в удачную раздачу, в победу. Только в неё. Голод отступает, на обед у меня сегодня адреналин — на первое, второе и вместо компота.

Череп медленно начинает тасовать, сплёвывая на пол и щурясь. Его действия неестественны. Как будто он их тоже подсмотрел в каком-то боевике.

— Давай уже, сдавай!

Черепахой тебя надо было прозвать, а не Черепом. Ильдар протягивает ладонь, вопросительно смотрю.

— Бабки давай. Разбить надо.

Он даёт мне пухлую пачку долларов. Там есть купюры и по одному, и по два. Но я вытягиваю пятёрку. Не хочу мелочиться. Мне повезет, я знаю это. Чуйка не должна обмануть.

— Сразу по-взрослому решил? — Череп скалится. Не отвечаю на его выпад. Давай уж ты решай скорее.

Приподнимаю карту — король. Неплохо для начала. Туза мне теперь ещё вытащи.

Череп открывает себе десятку. Довольно хмыкает и щёлкает по баксам, лежащим в банке.

Вспомнить бы ещё точно правила в этом очке. Череп достает нижнюю карту и кладёт её поверх колоды — дама. Да, точно, там же засвечивают одну.

— Добавляем! — командует он и кидает пятёрку баксов. Добавляю столько же. Ильдар громко сглатывает.

Убрать бы сейчас всех лишних из помещения. Всё убрать. Только я, Череп и карты.

Дама. Вот чёрт. И тут они меня достали.

В целом неплохо. Двадцать очков. Себе Череп вытягивает семёрку.

Ну, что ж, банк мой. Это оказалось не так уж и сложно.

— Супер! — говорю как можно спокойнее и протягиваю руки к банку.

— Эээ, что за херня?! — Череп резко вскакивает, хватает меня за воротник и притягивает к себе.

— Ромик, ты чё творишь-то? — в голосе Ильдара чувствуется страх.

А что не так? Я не понял.

— Ребят, если вы так каждую раздачу будете разборки устраивать…

— Тебе правда башку отбили? — Череп вылёвывает слова мне в лицо. Тут не надо быть психологом, чтобы понять, что он зол, очень-очень зол.

— У меня же двадцать, — пытаюсь оправдаться. — А у тебя семнадцать. Что не так-то?

— Ты охренел? Мудила! Какие двадцать? — он сжимает ладонь в кулак и заносит его для удара.

И тут до меня доходит.

— Стоп! — вкладываю в голос всю твёрдость. — У тебя колода какая? Тридцать шесть?

— Естесн, — Череп чуть отводит кулак, но не спускает его на меня.

Чёрт… В очко же по-разному играют. Если пятьдесят две карты, то «картинки» идут по десятке, а если стандартная советская колода, то там другой счёт. За короля дают четыре очка, за даму три, валеты считаются по два.

— Лошок ты, Ромик, — гогочет Череп. — Зырь, что было бы.

Он вскрывает следующую карту — туз.

— Восемнадцать бы у тебя вышло. На*бенил бы меня влёгкую. А так сиди, лошарик, без бабла.

Ильдар недовольно цокает, переглядывается с Маратом. Они о чём-то втихую переговариваются на своём родном языке. Оценивающе на меня смотрят, и я понимаю, что шанс отыграться и раздать долги упущен. Почти упущен.

— Мне нужна ещё одна партия. — Мой тон говорит за меня: я играю, других вариантов нет.

Череп недоверчиво кивает Ильдару. Тот в ответ неопределённо пожимает плечами.

— Пять сотен ты уже должен, — качок сообщает мне эту информацию так, будто раскрывает тайну загадочной улыбки Джоконды. — Попадёшь на косарь, мне же лучше будет. — Он недобро скалится.

— Чем тебе-то лучше? Тебе вообще какое дело до моих долгов? — тяну время вопросами.

Минута, мне нужно время собраться с силами, сконцентрироваться, снова поймать ощущение ближайшей победы.

— Ну так я ж тебя в лес или в водохранку не за бесплатно повезу, а за половину долга.

— А если сотню тысяч проиграю, тебе полтос заплатят за мою смерть?

— Заплатят, конечно. Я ж с тебя сначала эти бабки выбью, а потом порешаю. — Череп продолжает фантазировать на тему того, сколько в идеале я должен слить, чтобы все в итоге остались в выигрыше.

По его расчётам выходит, что меня в любом случае надо будет убить. Марат ржёт, Ильдар укоризненно качает головой.

Я их не слушаю, ныряю внутрь себя. Давай, Ромик, давай же! Карты возбуждают не хуже упругих ягодиц красотки, что ждёт меня дома с добычей. Принесу, моя хорошая, всё, что просила, добуду и принесу.