Тревожные ноты в музыке нарастают, проекции моряков застывают на местах… Сильный удар «встряхивает» лодку, легкая вспышка с правой стороны передней части лодки. Проекционные фигуры в месте попадания «торпеды» падают на палубу в синем дыму. В районе рубки активность, слышны отдаваемые приказы. Суета возле торпедных аппаратов, вновь короткие команды.

Музыка, достигнув пика нарастания замирает в наивысшей точке, с ней и «команда боевого корабля» и посетители лодки. Запуск торпед из носовой части субмарины. «Команда» и присутствующая публика застывают в ожидании… Звук тикающего секундомера, затишье и… взрыв далеко, крик радости «моряков», звучит мелодия триумфа.

Буря выражаемых эмоций и среди посетителей.

Снова тревожные ноты в музыке и в приказах по кораблю. Лодку дергает, публику вжимает в стулья, плещутся напитки в бокалах. За нашими спинами удар, лодка «ныряет» в глубину, еще удар и еще. «Глубинные бомбы» … Но взрывы раздаются сзади и наверху… Музыка набирает темп, минута – и затихает грохот взрывов, и субмарина, «вынырнув» на поверхность океана, через открытые люки наполняется свежим океаническим воздухом. В лодку действительно ворвался свежий, пропитанный солоноватой влагой воздух, с ним крики морских чаек, Музыка, полная гармонии, затихает....

Аплодисменты на борту субмарины схожи с овациями шедевру мировой киноиндустрии. Не хватает разве что статуэтки «Оскара». Гаснут фигуры моряков, оборудование боевого корабля, зажигается свет проявляя в интерьере столы с посетителями.

Зрелище впечатлило не только меня, появившегося здесь впервые, но даже и высокопоставленные гости в восторге от представления.

Только итальянец в умиротворенной позе замер истуканом с закрытыми глазами. На лице маска удовлетворения, нервно дергаются глазные яблоки за веками. Толкаю полупустой бокал по гладкой поверхности стола в сторону его не подвижного тела. Бокал перехвачен молниеносным движением руки Генриха на краю стола. Но веки его по-прежнему в закрытом состоянии! Открытие глаз, смеющийся с прищуром взгляд на меня.

Эта сцена вызывает детское фырканье Хельги, демонстративный зевок и обращение к Отто:

– Здесь скучно, да и быть в центре всеобщего внимания уже приедается, хочется побыть там, где тебя никто не знает, не ощущать этого скованного напряжения....

Чувствуется по интонации и выражению лица Хельги, это не просто женский каприз.

– Тебе надоела слава? – Отто нежно берет свою спутницу за руку.

Хельга права: внимания хоть отбавляй, взгляды большей части посетителей по-прежнему направлены к нам. Это доставляет некий дискомфорт, но судя по всему Отто к этому привык. Как к основному смыслу своего существования.

Он обводит нашу компанию взглядам.

– Что там тебе Ева говорила про «Экзотику»?

– Ты просто прелесть! – Благодарный поцелуй Хельги в щеку Отто. Ни чего особенного, кстати, обыкновенный земной. Ничего тебе царственного имперского…

– Ты с нами, Бруно? Ненадолго…. – Мою задумчивость Отто расценивает видимо за юношескую смущенность.

– Да, ненадолго, – Опасаясь отмены решения тараторит Хельга, копаясь в ридикюле, – трех часов нам хватит вполне…

– Генрих!

Итальянец разгибается мгновенно как пружина, бросает несколько слов в переговорное устройство, и мы покидаем борт лодки.

Провожают нас как героев, совершивших подвиг, «герои» благодаря за прием тепло прощаются. Я просто глупо улыбаюсь.

Прощальный взгляд на лодку, когда-то патрулирующую в море и возможно участвующую в сражениях. Вид ее захватывает дух. Два моряка у входа по-военному отдают честь.

Если бы не Отто, то боевой корабль гнил бы сейчас в заброшенных доках, в лучшем случае прозябал, как музейный редко посещаемый посетителями экспонат.

– Отличное место.

– Для тебя – понятно, а нам уже приелось…– «поддержкой» мне стала мгновенная обобщающая реакция Хельги, садящейся в авто.

Перед нами ворота, отделяющие Маленький Берлин от остального мира.

Небольшая остановка, двигаемся дальше. Спереди и сзади – машины охраны.

Я сам люблю погонять, но управление транспортом водителями Отто вызывает у меня зависть.

– … они бывшие гонщики, из-за травм, и амбиций не попавшие в сценарий коррупционного театра под названием «большой спорт». Теперь они здесь, и… им это нравится.

Сообщение с телефона Сани и текст, составленный любимой прародительницей: «Бруно, заждались тебя!» Несколько язвительных строк и от Сани вызывающих улыбку на моем лице. Вопросительные взгляды компаньонов.

– В нашей паре договор: если я не звоню, то я занят, но можно присылать сообщение.

Отто кивает с пониманием. Хельга сарказмом подчеркивает свое мнение:

– Действительно, это очень удобно.

Несколько пересечений центральных улиц. Пара развязок. Большой светящийся иллюминацией проспект…

Огромное строение, внешняя архитектура напоминает дворец спорта, в подобном я в детстве занимался картингами. Это – гораздо масштабнее.

На здании неоном мерцает вывеска. «Экзотика». Пальмы с ананасами и солнце, выходящее из-за горизонта.