Летом так приятно гулять под дождём. Снять тапочки. Почувствовать сырую землю под ногами. Но некоторые летние вечера такие тягучие, что кажется из этой земли уже никогда не выйти
– Эй! Пацан, тебя может подбросить?
Он не то чтобы недоверчиво бросил взгляд на меня, а скорее с каким-то недовольством, свойственным людям его возраста.
– Мне далеко.
– В ту сторону, куда ты идёшь, одна дорога. Скажешь не к Кузьминскому?
Он сделал такой тяжелый выдох с хрипотцой на конце, что даже у курильщика со стажем лёгкие бы справились лучше. Я закурил. Не стал ждать, когда тот соберётся и потянулся открывать дверь. Пацан сделал какой-то небрежный жест руками, убирая с лица прилипшую чёлку и завалился рядом со мной на переднее, хлопнув дверью.
– Э! Ну эт же не твоя комната. Полегче.
– Вы подвести хотели.
– И где вас только делают таких. Раньше со взрослыми никогда не огрызались. Ай! Ладно. Чё будешь? – Я протянул ему недокуренную самокрутку, но каково моё было удивление, когда тот тут же выбросил её за окно. – Ты чё?
– Не курю. Больше.
Длинные промокшие волосы облепили черепушку, капли стекали по лицу. Вроде был в неприлично широких штанах, пижамные что-ль, да и те облепили ноги. Футболке тоже досталось. В половой тряпке воды меньше (но по фасону похожи). Будто бы мылся в одежде. Да по другому и не получилось бы, не сказать. В Питере август. Сезон штормов. Дождина такой, что нормальный сто раз подумает стоит ли выходить из дома.
– Тапки то где потерял?
Конец ознакомительного фрагмента.