– Ты хочешь что-то мне передать? – привыкшая общаться с существами ментально, Ли открыла сознание для ответа.

Как и предполагалось, он не заставил себя долго ждать: голову посетило два видения. Одно – горка лежащих без дела засовов, другое – тонкие пальцы, трогавшие траурное оперение.

Всё предельно ясно, хоть и немного тревожно. Распахнуть разум для тёмной телепортации – наполовину подчиниться тому, чью волю исполнял фамильяр. В то же время процедура была не нова и тогда ничего страшного не случалось.

Женщина подошла, протянула руку и осторожно коснулась ворона. А через секунду мглистые клубы поглотили всё окружение.

Ли ещё не знала, что не вернётся домой ни вечером, ни даже ночью…

Глава 10. Адаптация. Дрессировка. Отношения.

Холодный свет луны иссекался макушками елей, а его скупые остатки заползали в окно старинного поместья. Внутри, в полной темноте, стоял запах потухших свечей. Лишь на круглом столе, куда частично добиралась луна, блестели вилка, кубок и… багровые капли. Вино или кровь – во мраке не разобрать. Зато можно было различить силуэты стульев. Один – отодвинутый, второй – упавший…

Тишину трапезного зала нарушал гул ветра. Он доносился из недр давно остывшего камина. А иногда, когда ветер унимался, сквозной дымоход выдавал тихие стоны. Они поднимались из самых низов поместья, из узилища, где колдун держал чудовищ. В основном это были порождения неудачных экспериментов, неуправляемые и жаждущие крови. Но встречались и те, кто подавал надежды, нёс в себе скрытый потенциал и с годами мог заслужить доверие.

Сегодня в подземелье стало на одну пленницу больше. Строптивую и зубастую. Для неё уже давно была уготована просторная камера. Просторная, но крепкая. Титановые прутья. Неприступные замки. Поглощающие магию стены. Леонардо знал, что новой обитательнице заключение будет не по нраву. Потому не переставал думать о надёжности темницы даже во время ужина. Особенно когда смотрел на Ли. На её улыбку, живой взгляд, приталенное полуночно-синее платье с воротником-стойкой, строгость которого разбавлял вырез-капля на груди.

Теперь же оно сиротливо валялось на полу. Неподалёку от расписанных узором сапог. Сейчас вещи ей были ни к чему.

Под потолком комнаты же бродили мысли Леонардо. Он лежал на кровати, скрестив руки на груди, точно покойник, и смотрел вверх. Дилемма отношений с Ли оставалась неразрешённой. Колдун спрашивал себя: могли ли они быть симбионтами?..

Одиннадцать лет назад некромант обнаружил на дне болот мёртвую виверну. Ил сохранил её тело нетронутым. Даже зелёная чешуя не поблёкла. Эстафету приняла магия. Когда распад тканей под действием кислорода уже не грозил, Леонардо решил оживить существо. Энергетический аналог души и ассимилированная кровь пробудили виверну, но покорной её было не назвать. Едва она приоткрыла дымчатое око с парой вертикальных зрачков, сразу же издала звонкое клокотание. Если бы не сковывавший тело телекинез, непременно бы напала: пустила в ход и зубы, и шипы, торчавшие от холки до кончика хвоста.

Оказалось, что время безвозвратно повредило мозг – даже магия не могла загасить в крылатой твари пламя слепой ярости. Оно не имело ничего общего с инстинктами хищницы. И всё же Леонардо решил провести эксперимент: вычертить на пылающей гневом подкорке эмоциональные связи, на которых можно было бы возвести фундамент для подчинения.

Замуровав виверну в подводном гроте, достаточно просторном даже для полёта, колдун навещал её каждые три дня. Перебирал алхимические стандарты решения проблемы. Однако усиленный амброй драконий мускус не возымел доминирующего эффекта, а секреция другой виверны не вызвала ни малейшего интереса. По подземелью всё так же разлетались клацанье смертоносной пасти и пронзительные визги от того, что толстая цепь с железным ошейником не давали зубам добраться до стоявшего неподалёку некроманта. Он мог убить непокорную тварь одним движением руки. Но не стал. Верил, что нет ничего невозможного. Потому просто приходил и часами смотрел ей в глаза. Из раза в раз. Каждые три дня.

Из упорства Леонардо можно было высекать статуи – пять лет зрительного противостояния принесли дивиденды. Визги и хищные броски всё больше походили на заученную попытку устрашить. Всепоглощающая ненависть вытеснялась рефлексами. Колдун видел в этом благой знак: если так пойдёт и дальше, в пору будет заняться дрессировкой. Только виверна обрела и иные привычки, одна из которых – взбираться по стене и грызть угол свода, пока никого не было рядом. Отверстие особо не расширялось. Зато углублялось. С годами четырёхметровая шея существа пропадала в нём вслед за мордой.

Леонардо узнал о дыре слишком поздно: лишь когда услышал стук капель. К тому моменту море со дня на день грозило ворваться внутрь и затопить грот. Пришлось экстренно телепортировать виверну в специально оборудованную камеру. Для лабораторных исследований. Возможно, теперь у неё сформировалось нечто похожее на сознание. Если так, то ввод хищницы в гибернацию для замены крови на однотипную эктоплазму даст потенциал для ментального контакта.

Всё так же лёжа на кровати, Леонардо повернул голову и посмотрел на спавшую рядом Ли, наготу которой прикрывало бархатное одеяло. Вряд ли гостья предполагала, что и для неё, на самый крайний случай, было уготовано особое место. Или предполагала? И потому сдобренная вином беседа не нашла словесного продолжения. Игривый взгляд, лёгкое прикосновение, поцелуй… и вот уже вспышка страсти ярче всех свечей трапезного зала. Что это было? Продиктованная порывом инициатива или холодный расчёт?

Некромант снова устремил взор в потолок. Он не мог сказать, почему вместо узилища, где должен был пройти серьёзный разговор, перенёс их в опочивальню. Вдруг гипнотические умения моалгренов более коварны, чем предполагалось: не оставляют следов вмешательства. В таком случае следовало усомниться в собственной суверенности. Однако стойкая вера в неприступность своего разума утверждала, что лояльность зиждется на эвентуальности. Живущая не первый век персона, сведущая в магии и не обделённая красотой идеально подходила на роль партнёрши.