На другой день было назначено проведение моей встречи с коллективом. Народ мне понравился; было такое впечатление, что у всех, какое-то приподнятое настроение, и только потом мне объяснили, что люди были рады окончанию полярной ночи, и скорому началу долгожданного полярного дня.

Ещё сутки я пробыл в Мурманске, и начал собираться в Питер.

Там у нас был большой филиал. Как-никак вторая столица. Город большой и с интересной историей.

А здесь я все дела закончил, и даже свою давнюю мечту осуществил. Перед тем, как уехать от сверхглубокой кольской скважины Тимофей Игнатьевич показал мне заглушку, которой она была закрыта. И что самое интересное, никакой магической защиты на заглушке я не почувствовал. Видимо все рассказы о мистических событиях при бурении, были вымыслами, а может просто хорошей дезинформацией, скрывавшей настоящую причину остановки работ. Полежаев рассказал мне, что работы здесь закончились, когда не стало финансирования. Не до того было. Страна рушилась и проваливалась в тяжёлые времена, которые, кое-кто назвал «святыми». А как по мне то это были дьявольские времена. Из которых, с большим трудом, и не без помощи наших структур, страна стала подниматься.

До аэропорта меня довёз Сергей. Полежаев поехал в полицию, утрясать дела с «призывателями». Перед отъездом он долго тряс мне руку и благодарил за помощь. Я в ответ благодарил за тёплый приём, не смотря на холодную и пасмурную погоду.

С каждым разом я всё больше убеждаюсь, что в нашем управлении, со странным и тяжело произносимым названием «Главпромпрямздесьсбыт», не работают случайные люди. Все, с кем мне приходилось сталкиваться, переживали за своё дело и старались облегчить жизнь окружающим, защищая их от проявления всевозможных потусторонних сил. И, наверное, каждый наш сотрудник с полной уверенностью мог сказать – «Сделаю, что смогу».

Питер встретил меня неожиданно хорошей погодой и толпами людей, продолжавшими отмечать новогодние праздники.

В аэропорту Пулково меня поджидал молодой парень, который пожимая мне руку коротко представился:

– Шура.

– Очень приятно, - улыбнувшись ответил я, - мы с вами тёзки.

Чуть пожав плечами, дескать – бывает, парень повёл меня к припаркованной дорогущей иномарке премиум класса.

За всю дорогу мы перебросились всего парой ничего не значащих фраз. Это немного меня удивило, но напрашиваться на дружескую беседу я не стал, а просто смотрел в окно. Когда ещё удастся побывать в этом красивом и величественном городе.

Здание филиала по размерам, наверное, не уступало московскому офису. Старый, красивый пятиэтажный дом, фасад которого смотрел на Неву, располагался практически в самом центре города. Свернув в небольшой проезд, отгороженный раздвижными, охраняемыми воротами мы въехали во двор и «нырнув» под большой светлый навес остановились у красивых стеклянных дверей с вывеской, на которой красовалось названия нашей организации. Вот только на ней не было указано, что это филиал московского управления. Просто, на золотом фоне, крупными чёрными буквами было написано - «Главпромпрямздесьсбыт».

Я вышел из машины и направился ко входу. Сзади заурчал мотор и шикарный автомобиль отъехал. В холле меня встретила красивая, строго одетая женщина. Протянув руку, она заговорила:

– Здравствуйте, Александр Николаевич, меня зовут Валентина Павловна, я секретарь Алексея Семёновича. Он ждёт вас.

– Здравствуйте, - осторожно пожал я её руку. – Рад знакомству.

Два охранника в красивой, чёрной спецодежде с серьёзными лицами кивнули нам, и мы прошли через специальный турникет и рамку, на подобие тех, что стоят на вокзалах и в аэропортах. Как только эти охранные устройства были преодолены, приятный женский голос произнёс, - «Добро пожаловать».

Я удивлённо взглянул на Валентину Павловну.

Она улыбнулась.

– Эта система охраны появилась у нас недавно, но она хорошо зарекомендовала себя на испытаниях.

– И как же вы её испытывали? Какую-нибудь нечисть протаскивали?

– Ну почти, - засмеялась женщина, - просто у нас в кунсткамере есть вещи, когда-то принадлежавшие всяким неприятным личностям: колдунам, ведьмам, и им подобным. Вот эти артефакты наши сотрудники, с целью проверки устройства, и пытались несколько раз скрытно пронести. Система не дала ни одного сбоя. Сто из ста, как говориться.

– Интересно, - проговорил я, отметив про себя, что здесь тоже есть кунсткамера.

Лифт поднял нас на четвёртый этаж.

– Кабинет Алексея Семёновича находится здесь, - предвосхитила мой вопрос Валентина Павловна, - на пятом у нас аналитический отдел, экономический, и бухгалтерия. На нижних все остальные подразделения. У нас здесь всё устроено, практически так же как в Москве, - и, немного наклонившись ко мне, женщина тихо, с полуулыбкой проговорила, - наш руководитель считает, что питерский филиал не чуть не хуже, а может даже лучше, чем московское управление, - и тут же, отстранившись, она прижала руку к груди, видимо переживая, не сказала ли она лишнего.

Я взглянул ей в глаза и чуть кивнул головой, показывая, что всё понял. Валентина Павловна облегчённо вздохнула.

Мы зашли в приёмную. Она была на меньше, а может даже немного больше чем в Москве, и с более шикарной отделкой.

Секретарша подошла к своему столу, отгороженному высокой стойкой и что-то нажав, проговорила:

– Алексей Семёнович, приехал Александр Николаевич.

Секунд через десять раздалось, - пусть минутку подождёт.

Женщина выразительно взглянула на меня, и указав рукой на пару шикарных кресел, предложила присесть.