Удар был точный и сияющий наконечник копья-посоха, пробив шипастый гребень глубоко вонзилось в страшную голову змеёныша. Мне показалось, что в башке что-то взорвалось, потому что края раны разворотило так, что остаток копья вылетел оттуда и полетел в мою сторону. Мне оставалось только поднять руку и поймать его. В этом обрубке почти не осталось силы, видимо вся она ушла в наконечник, который, не выдержав такой мощи рванул, как хорошая мина. Змей завыл последней головой, мотая ей из стороны в сторону. И вдруг один глаз на ней брызнул кровавыми ошмётками.

За всем этим рёвом, выстрела из снайперской винтовки, почти никто не расслышал, но он был! И последний патрон, выпущенный Ириной Зуевой попал точно в цель. Видимо никакой магической защиты у гада не осталось, раз обычная бронебойная пуля, смогли его достать.

Визг перешедший в ультразвук резанул по ушам. Резко развернувшись «обезглаленный» вновь ударил хвостом, стараясь достать наши ряды. Но что-то такое я от него и ожидал, поэтому просто подпрыгнул и крутнув кладенцом, начисто срезал смертельный треугольник хвоста, который падая добил остатки мёрзлых фигур.

Земля резко ударила в ноги – это недобитый змеёныш огромным прыжком сиганул в сторону гор. В спину ему ударила синяя молния, разметав куски гребня. Данный удар был последним, на что я был ещё способен. Попасть в сердце не получилось. Да и есть ли сердце у этой твари?

Тролли и наши бойцы ринулись добивать кинувшегося за своим господином врагов, но ведьмы оседлав свои мётла и клюки так рванули к горам, что догнать их не было никакой возможности. Кощеи и другие колдовские твари не сильно от них отстали, и уже через пять минут недобитые остатки змеиного войска скрылись в клубах пыли.

Последними, кто ещё успел кого-то загрызть и порвать были Колючий и Чёрный. Думаю, волк мог бы ещё долго гнать вражью свору, но я остановил его. Всё-таки одна голова у змеёныша осталось и не хотелось, чтобы питомцы могли как-то пострадать. Они и так были все в крови и грязи, и выглядели жутковато.

Я осмотрелся; в строю оставалось не больше половины наших людей. Остальные лежали, сидели и прихрамывая ходили возле лекарей.

Возле Силина находилось несколько человек, и я кинулся туда. Наш руководитель лежал на подстеленном алом плаще, который появился у него на плечах, в начале боя. Ни крови, ни каких ран на нём заметно не было, но лицо у него было бледное и осунувшееся.

– Иван Иванович, что с вами? – Я завертел головой ища ответа у собравшихся начальников филиалов. – Что, что с ним?

– Не суетись, Александр, - тихо проговорил он. – Ты молодец. Всё сделал, как надо. И удивил меня напоследок, сумел обуздать ярость и сберечь силы для последнего удара. Теперь не страшно на тебя и управление оставить.

Я ошарашенно уставился на него.

– Да вы что! Да я сейчас вас в один момент на ноги поставлю!

Мои руки коснулись холодных ладоней Силина. Я попытался передать ему свои силы, но что-то ничего не получалось. Что там браслеты, совсем опустели что ли? Взгляд мой упал на запястья.

Твою дивизию!

Никаких браслетов не было. На запястьях болтались обыкновенные металлические кольца. Камни, которые когда-то ярко сияли на них, превратились в чёрные угольки. Похоже, мои искристые солдаты сделали всё возможное, и даже невозможное, для поддержания моих сил. И даже оберег с жёлудем казался холодным, как льдинка, хотя капля силы в нём ещё осталось.

Крепко держа руки Силина мне оставалось только повторять:

– Всё будет хорошо, всё будет хорошо.

– Да кто же с этим спорит, Александр Николаевич, - улыбаясь ответил старик.

Да… Старик!

Видимо Иван Иванович сжёг весь свой не только чародейский, но и жизненный ресурс, защищая своих людей до последней возможности, и теперь выглядел, как глубокий старец.

– Какие у нас потери? – Силин смотрел на меня с надеждой.

Врать ему я не мог и поднявшись осмотрелся. Увидев Софью Пушкарскую, я спроси:

– Как люди? Потери?

Софья «Дормидонтовна» выглядела уставшей. Похоже и она сделала всё что смогла.

– Погибших нет, но тяжёлых почти двадцать человек. И медлить нельзя, надо их срочно в наши лаборатории. Только там мы сможем им помочь.

Я взглянул на Силина. Он всё слышал и спокойно сказал:

– Действуй, Александр, вот только… - он потянул в шеи какой-то амулет, - без этого ты не сможешь вернуть людей.

Едва моя ладонь коснулась цепочки, как рука Ивана Ивановича безвольно упала на плащ.

– Теперь ты главный… - это были последние слова сказанные этим сильным и замечательным во всех отношениях человеком. Его тело на глазах стало таять и через минуту на алом плаще остался только отпечаток его хозяина.

Я поднялся. Оплакивать потерю было некогда. Мой лоб пробороздила глубокая морщина, а седина почти полностью покрыла голову.