Столица осталась на попечении бургомистра и двух девушек: моей королевы, и принцессы Амелии.

Робин Пуд, собрав человек тридцать своих земляков собирался отправиться с нами, но я его оставил для защиты и охраны Норгвуда.

На другой день с утра мы помчались на запад.

За двое суток пути к нам присоединились ещё пять баронов со своими людьми, и наше войско возросло до полутора сотен. Мне было радостно, что нас не оставили в опасную минуту, а поспешили на помощь, хотя и небольшими силами. Значит есть надежда, что королевство восстановится.

Вражеские войска мы обнаружили вечером. Наши разведчики доложили, что захватчики из Фенидора, встав на ночёвку, разбили лагерь у небольшого озера. Здесь была почти вся кавалерия и три сотни пехоты.

Я собрал совет.

Почти все бароны в один голос говорили, что надо напасть перед рассветом, потому что днём враги просто сметут нас. Но я решил иначе. Нам надо было устроить «показательную порку»! И поэтому мной было отдано распоряжение скрытно занять холм, расположенный недалеко от неприятельского лагеря и ждать утра, дав, за одно, отдохнуть нашим небольшим силам.

Как только поднялось солнце, наш отряд выстроился на возвышенности. Мы с братьями встали в середине. Солнце из-за наших спин хорошо освещало противника, а ему приходилось щуриться, чтобы увидеть, кто это пытается преградить дорогу. Наконец, как следует рассмотрев нас, со стороны врага раздались смех и грязные шуточки.

Ну-ну, шутники, посмотрим, кто будет смеяться последним.

Я с магистрами вышел немного вперёд и спокойно глядя на ряды хорошо вооружённых и, закованных в броню всадников, и солдат пехоты, громко сказал:

– Во избежание ненужного кровопролития, предлагаю вам бросить оружие, снять доспехи и оставив лошадей, ЖИВЫМИ (на этом слове я сделал ударение) отправиться домой.

Смех оглушительной волной накрыл ряды противника. По-моему, ржали даже лошади.

Алекс хмыкнул и стал щёлкать пальцами, что-то нашёптывая.

Хохот в стане врага не прекращался, кто-то из солдат согнулся пополам, хватаясь за живот, кто-то упал на землю и катался по ней суча ногами. Некоторые всадники свалились с лошадей и не в силах подняться тряслись от смеха. Через мгновение смех стал превращаться в судорожные всхлипы, и вдруг сразу смолк.

– У них есть чародей, - тихо сказал Алекс и откинув полу плаща достал посох.

Солдаты противника стали приходить в себя, но с земли поднялись не все. Десятка полтора пеших и конных врагов осталось лежать не шевелясь.

Раздалась команда и сомкнув ряды, строй, ощетинившихся копьями солдат, двинулся на нас. Рыцари на фланге тронули коней.

И вдруг у меня за спиной раздался звук, от которого даже подмышками зашевелились волосы.

Я с испугом оглянулся. Перед строем наших бойцов стоял Колючий и подняв морду к небу выл… Нет, не так… ВЫЛ!!!

Твою дивизию! Я смахнул пот с лица. Алекс с братом смотрел на волка совершенно безумными глазами, до белых костяшек на пальцах сжимая посохи. Кто-то из нашего сводного отряда бежал на холм, стараясь оказаться, как можно дальше, от страшного зверя. Но большинство остались на местах, в том числе и наши гвардейцы. Они хоть и переглядывались в испуге, но стояли на месте сжимая в руках длинные пики.

В войске врагов была похожая картина. Передние ряды пехоты, бросив оружие, так ломанулись назад, что просто посбивали стоящих у них за спиной товарищей. Лошади, вставая на дыбы, сбрасывали всадников и топтали их ногами, никакого строя уже не было, бежала перепуганная толпа обезумивших людей. Но через мгновение зазвучал горн, солдаты, испуганно озираясь, поднимали брошенное оружие и занимали своё место в строю.

Ну что же, мы показала врагу, что можем, враг показал, на что способен, пора и за мечи взяться.

Я развёл руки в стороны, показывая сверкнувшие на солнце клинки. Магистры разошли от меня в стороны, их посохи засветились голубоватым светом.

В это время из-за строя пехоты сверкнула молния и я едва успел прикрыться сферой, в которую, разбрызгивая огненные брызги ударил разряд.

– Чародей ваш, - обратился я к магистрам, - а мне придётся провести акцию устрашения.

Соединив мечи, и получив огромный двуручник, я шагнул вперёд. Мне навстречу двинулась шеренга копейщиков, очень напоминавших строй греческой фаланги. Их длинные копья выступали далеко вперёд, не давая, как им казалось, приблизиться к воинам. Но из-за моей спину метнулась чёрная молния - это Колючий, поднырнув под пики, врезался со всех своей дури, в первый ряд пехоты. Некоторые копья ткнулись в землю, другие задрались вверх, из-за того, что державшие их солдаты повалились на спины, и в этот пролом шагнул я, крутанув, со свистом своим цвайхендером.

Как оказалось, я шёл не один, за моей спиной шли гвардейцы и другие солдаты нашего отряда. Они прикрывали мне спину, не давая меня окружить. Но этого можно было и не делать, потому что мой меч проделывал такие просеки в рядах врагов, что окружать меня было некому.

Раздались щелчки арбалетов и в меня ткнулись три-четыре болта.

«Ах вы паразиты!» - Я прикрыл рукой лицо и рванувшись вперёд одним взмахом «скосил» пятерых стрелков. Эх, раззудись плечо, размахнись рука! Теперь мне стало понятно, что означают слова из былин про богатырей, – «где махнёт – там улица, отмахнётся – переулочек!»