Ну и главное – крейсеры и линкоры Черноморского флота прошли-таки модернизацию полей. Я боялся что Иван Федорович будет с этим медлить, но опасения мои оказались напрасными. Да уж, надо отдать должное Самсонову. Видимо пронюхал усач о том фуроре, который произвела моя горстка кораблей, когда раскидала по космосу сначала дивизию Кенни, а затем, и весь 4-ый космофлот АСР. Вот и взялся адмирал за ум, очевидно завидуя моей славе и не желая отставать от своего подчиненного. Пришел наконец в себя, образумился и бросил все силы на скорейшее завершение апгрейда своих посудин. Гнал как проклятый, не давая продыху инженерам и техникам, но в конечном итоге все же успел. И сейчас, насколько я понимаю, уже львиная доля всех кораблей Черноморского флота была оснащена этой передовой технологией.

Да, надо признать что всех наших сегодняшних побед не было, если бы не гениальность моего старого друга Густава Адольфовича Гинце. Вот уж кто воистину достоин памятника при жизни. В одиночку сотворил невозможное, совершил настоящую революцию в области изменения силовых полей. Придумать такую прорывную технологию, которая за счет перенастройки потоков энергии между защитными контурами позволила совершить маленький квантовый скачок в повышении выживаемости наших кораблей, прибавив не менее чем на порядок их живучесть. Круто, ничего не скажешь!

Кстати, профессора давно уже не было на «Одиноком», император, когда еще был здоров а я отсутствовал сами знаете где, глотая пыль на Никополе-4, приблизил к себе Гинце и даже сделал каким-то там советником в Министерстве Науки и Технологий. И сейчас Густав Адольфович безвылазно сидел в лабораториях на «Новой Москве» воплощая в жизнь свои новые проекты. Что ж, надо признать, там старик принесет нам куда больше пользы, чем слоняясь с контр-адмиралом Васильковы по «Екатеринославской». После всего, что он сделал для укрепления боеспособности флота, Гинце вполне достоин самых высоких наград и постов. И я от всей души желал ему дальнейших успехов на научном поприще. Удачи тебе, мой гениальный друг, в твоих изысканиях и начинаниях. Уверен, нам еще не раз пригодятся плоды твоего светлого ума…

…Но я отвлекся, вернемся к Самсонову и противостоянию с американцами. «Следопыты» Джесси Ли – как до этого считалось одна из лучших дивизий во всем 1-ом ударном космофлоте Коннора Дэвиса, были безжалостно разбросаны по пространству, так и не сумев противопоставить капитанам кораблей Самсонова хоть что-либо существенное в секторе боя. Все их попытки как-то сгруппироваться, перестроиться, чтобы нанести организованный отпор врагу, заранее пресекались на корню. Стоило кораблям «янки» только сблизиться и попробовать выполнить нехитрые маневры по концентрации сил, как тут же на их головы обрушивался очередной шквал артиллерийского огня «черноморцев».

Это снова к вопросу о нашем пусть и временном, но все же тотальном техническом превосходстве. Все оборонительные «сферы», выстроенные американцами, еще до окончательного их формирования были безжалостно разрушены и расколоты неистовой атакой русских крейсеров и линкоров. Наши корабли просто не боялись огня противника и легко шли на сближение с построениями врага подставляясь под заградительный огонь и выходя практически сухими из этой плазменной воды…

Так вот маневренные и модернизированные вымпелы Самсонова попросту не давали времени американцам на то, чтобы занять свои позиции в «каре». Словно стая разъяренных волков, русские корабли накинулись на растерявшегося врага, терзая его безжалостно и методично. Гигантские линкоры Ивана Федоровича слаженно работали в паре с изворотливыми крейсерами, окружая противника сразу с нескольких сторон и ставя его перед чудовищной дилеммой – куда поворачиваться башнями орудий. А каждая секунда заминки стоила обреченным американским вымпелам новых пробоин.

Штурманы и капитаны наших кораблей явно опережали своих «коллег» из вражеского подразделения, смело идя на сближение с оборонительным построением, и буквально вгрызаясь в неровные порядки «сферы», сея вокруг себя хаос и панику. Превосходная подготовка и отточенное взаимодействие команд позволяли им проделывать сложнейшие маневры на запредельных скоростях, прямо на грани возможностей человеческого организма и техники. Любая ошибка, любое промедление в таком темпе боя могли стать фатальными. Но «наши» не ошибались, доводя каждую атаку до логического завершения. Не было таких «сфер», которые бы выдерживали их натиск дольше нескольких минут.

Как ни старался контр-адмирал Джесси Ли собрать возле своего флагмана хотя бы несколько вымпелов, чтобы дать тем самым остальной дивизии отойти на безопасное расстояние и перегруппироваться, но ничего у него не вышло. Тщетно пытался он докричаться по каналам связи до своих коммандеров, убеждая тех сплотиться для контратаки. Бесполезно метался по мостику, надеясь увидеть хоть какой-то порядок на тактических дисплеях. Увы, охваченные животным ужасом перед русскими, деморализованные в пух и прах «янки» уже не слушали никаких приказов и игнорировали любые попытки навести дисциплину в собственных рядах.

Запал отваги и самопожертвовании кончился так же быстро как и вспыхнул, в основном после бесславной смерти самые дерзких из командиров американских кораблей. Оставшиеся сейчас в этом кромешном аду думали только о том, как бы удрать подальше, и совершенно позабыли о присяге, субординации и воинской чести. Флагманский линкор самого Джесси Ли в прямом смысле оказался брошен на растерзание русским. Подло кинутый в беде своими же соратниками, контр-адмирал практически в одиночку пытался руководить боем, но попытки эти напоминали скорее агонию.