— Что я сделала? — спросила она, ее слова были всего лишь вздохом.

Я положил другую руку ей на бедро, точно туда, где раньше был парень из колледжа, только я сжал ее сильнее, показывая ей разницу между такими людьми, как он, и такими, как я.

Наши взгляды встретились, мои губы были так близко, что потребовалось бы всего одно движение, чтобы они соприкоснулись.

— Ты позволила ему поцеловать себя. Ее дыхание коснулось моего лица, и дрожь пробежала по всему моему телу. — Ты позволила ему прикоснуться к тому, что принадлежит мне. Я не мог больше ни секунды находиться так близко к ней, поэтому прижался губами к ее губам.

Ее рука уперлась мне в грудь, но я этого не заметил. Я просто поцеловал ее сильнее, зажав между собой и стеной, и умолял ее сдаться. Поцеловать меня так, как она поцеловала его.

Я ревновал. Ревновал к тому, как она смотрела на него снизу вверх. Ревновал к тому, как ее тело смотрелось рядом с его. Он был таким мужчиной, с которым она должна была расстаться, а не с кем-то вроде меня, не с тем, кто использовал насилие в качестве ответа. Но будь я проклят, если собирался отказаться от этого. Не сейчас.

Я провел языком по ее губам, надеясь и молясь, чтобы она впустила меня, и когда ее тело наконец смягчилось, она открыла рот. Она провела своим языком по моему, сводя меня с ума, и я больше не мог сдерживаться. Я боролся с собой на каждом шагу этого пути, но теперь я уступал этому — ей.

Аида была моей женой. Она не могла сбежать от меня. Она не могла наброситься на меня, не так, как они. Итак, впервые в жизни я позволил себе расслабиться. Я позволил своему телу делать именно то, что оно хотело делать.

Мои руки схватили ее за бедра, и я поднял ее. Она обвила ногами мою талию, и я, не колеблясь, повел ее в свою комнату. За свою жизнь я трахался во многих местах, но никогда ни на одной из своих настоящих кроватей. Это было мое единственное убежище, но, войдя в свою комнату и захлопнув за нами дверь, я прямиком направился туда. Я приводил Вив сюда, но это происходило только на диване — она наклонялась над ним, когда я, не раздумывая, брал у нее то, что хотел.

Но это было по-другому. Аида была другой.

Она оторвала свои губы от моих, ее глаза были полуоткрыты.

— Лоренцо.

Аида положила руку мне на лицо, ее маленькие пальчики царапали загривок, который я не побрил этим утром. Она уставилась на меня, в ее глазах было так много вопросов, но она не задала ни одного из них. Вместо этого она снова прижалась своими губами к моим, мягкими и нежными.

Я не был нежен, но в тот момент я позволил ей это. Я позволил ей забрать частичку себя, зная, что то, что было между нами в этой комнате прямо сейчас, не продлится долго. Это был бы момент в моей жизни. Момент, который я бы никогда не забыл.

Я повернулся и сел на кровать, продолжая прижимать ее тело к своему, когда провел рукой по ее талии, задирая ее футболку и застонав от ощущения ее обнаженной кожи под своими пальцами. Ее бедра прижимались ко мне, ее тело точно знало, чего оно хочет.

— Черт, — пробормотал я, когда наши губы разъединились. Я стянул ее футболку через голову, обнажив розовый кружевной лифчик. Ее соски проглядывали сквозь материал, соблазняя меня. Я наклонился вперед, накрыв ртом ее сосок и лифчик, посасывая его и проклиная, что я просто не сорвал эту чертову штуковину.

Ее рука запустила мне в волосы, удерживая меня на месте, в то время как ее бедра продолжали двигаться напротив моего члена. Я был таким твердым, но я не хотел быть внутри нее, пока. Я никогда не занимался прелюдией, по крайней мере, с другими женщинами, но что-то во мне хотело сделать это с Аидой. Я хотел наблюдать, как она извивается, когда я довожу ее до оргазма. Я хотел смотреть на нее, пока она извивалась подо мной. Я хотел запечатлеть в памяти образ ее обнаженного тела, чтобы никогда не забыть.

Я вытащил ее сосок изо рта, когда завел руки ей за спину и потянул за лифчик сзади, не имея терпения расстегнуть его должным образом. Ее груди вырвались на свободу, и я немедленно схватил их горстью. Я провел большими пальцами по ее соскам, пристально глядя на нее и требуя:

— Сними с меня рубашку.

Она прикусила нижнюю губу, ее дрожащие руки потянулись ко мне. Медленно она расстегнула первую пуговицу, затем вторую, обнажив часть моей загорелой груди. Она немного отодвинулась назад на моих бедрах, ее тело наклонилось вперед, чтобы она могла добраться до всех пуговиц.