Естественно, дети тут же бросили строгать и пилить скворечники и с восторгом начали наблюдать спецэффекты. Предохранители почему-то не сработали (и я даже знаю, почему — жучки в предохранителе, это повсеместная практика, думаю — ни для кого это не секрет) и короткое замыкание стало перерастать в пожар. Пока что в отдельно взятом классе, зато набитом горючими материалами, начиная от опилок, кончая досками и верстаками.

Нашлись в классе те, кто побежал ставить в известность преподавательский состав (ренегаты-отступники, не иначе), остальные ломанулись из класса, но с ленцой — как такое зрелище пропустить. Перспектива того, что школа вот-вот сгорит — захватывала дух и желающих остаться в стороне не было. Но был один, который не зассал! И даже догадывался, что надо сделать, чтоб спасти стены и крышу альма-матер от пламени.

Вот так всегда, заучки отличники побежали к учителю, а двоечник и будущий второгодник (увы, но всё так, мой предшественник довел ситуацию до такого, неизбежного логического конца) — ринулся действовать. Выкрикивая лозунг из предвыборной компании Жириновского: «Я знаю, как надо!» — ваш покорный слуга ринулся к электрощиту в коридоре. И без каких-либо сомнений — полез обесточить электросеть, пока водой не стали тушить очаг возгорания.

Молодец реципиент! Я его решительные действия в условиях чрезвычайной ситуации при пожаре одобрил, но по словам дядьки — дальше всё пошло не по плану. Вырубить электричество не получилось, вместо этого меня ударило током. Тут я не знаю, что случилось — либо ручки шаловливые не туда сунул, либо ещё что-то, вводных мало, вернее — вообще отсутствуют, я ничего не помню. И не просто ударило, а притянуло и начало колбасить, на глазах изумленных одноклассников.

В чем-то я своих соучеников понимаю — такое красочное шоу одно за другим в обычный, ничем не примечательный будний день, есть от чего впасть в изумление. То, что оттаскивать мою трясущуюся тушку от распределительного шита никто не кинулся — с точки зрения техники безопасности я одобрил, но осадочек остался. Вновь закинул удочку в память реципиента — так и есть, как новичок, в классе я ни с кем не сдружился. А учитывая проблемы в обучении (хотя там не проблемы, а явный саботаж и нежелание учиться с моей стороны было) — даже общественное порицание наблюдалось, в отношении меня. Хорошо хоть не бойкот и не коллективная травля. Два закадычных приятеля имелось, Серёга из восьмого класса и Ренат из шестого, не считая многочисленных родственников и уличных товарищей, а вот среди семиклассников, что в моем, что в параллельном — друзей не завел. Принял к сведению, разберусь потом.

В общем, мое трясущееся тело продолжало исполнять элементы брейк-данса до тех пор, пока не начало дымиться и не подоспели физрук с трудовиком. Учитель труда, с помощью подручных деревянных предметов — вырвал мою тушку из лап электричества, после чего они совместными усилиями — обесточили школу и ринулись тушить кабинет труда. Что заняло какое-то время, а я пока лежал на полу коридора, всеми забытый и никому не нужный. Потихоньку остывая и не подавая признаков жизни…

Со слов безбожно путающихся в показаниях очевидцев — лежал я бездыханным от десяти до двадцати минут, врачи этот факт всячески подвергали сомнениям, мол столько не живут в состоянии клинической смерти. А вернул меня к жизни НВПешник, поначалу делавший мне искусственное дыхание, затем, после бесплодных, не увенчавшихся успехом процедур — с досады ударивший меня кулаком в грудь. После чего я вздохнул, забилось сердце и всё это не приходя в сознание.

Пришлось им вызывать вначале медработников из сельской больницы (ух ты, при социализме, оказывается — в деревнях и сёлах больницы были, кто бы мог подумать), а когда и они не смогли меня привести в себя — и скорую из города. Таким образом, благодаря моей самоотверженности (или, скорее — слабоумию и отваге) — это происшествие стало достоянием общественности и привлекло к себе внимание соответствующих надзорных органов. Не сомневаюсь, что в противном случае всё благополучно замели под ковер, ремонт косметический силами школьников сделали, во время той же летней отработки или в рамках уроков труда, учителям в неформальной обстановке сделали неофициальный выговор и на этом всё. Нет тела, нет дела, как говорится.

А тут я, вернее — мой организм, находящийся в бессознательном состоянии, с мигалкой и сиреной несется в районную больницу. Жизнь у наделенных полномочиями и ответственных людей на селе заиграла новыми красками, не сомневаюсь. Как минимум — надо найти виноватых, а не дай бог школьник коньки отбросит — разбирательства не миновать. С последующей раздачей, и отнюдь не наград и поощрений. Надеюсь, физкультурника и трудовика не успели освидетельствовать и задокументировать состояние алкогольного опьянения, мужики они нормальные, да и меня получается спасли.

По мере развертывания повествования — пришлось покраснеть и всё так же настаивать на том, что ничегошеньки не помню. А картина вырисовывалась занимательная, можно даже сказать, что комичная, но так как непосредственным участником представления являлся я — было не до смеха. В сознание опытные врачи районной больницы привели меня быстро, но вот дальнейший мой перформанс и их удивил. Всё, что я нес, они к глубочайшему моему удовлетворению — не запомнили, но и того, что поняли и сохранили в памяти — хватало с головой.

— Вас всех скоро заменит телемедицина, кожаные ублюдки! — Передразнил меня Андрей. — Они причем клятвенно уверяют, что наркоз не использовали и с чего тебя так разнесло, непонятно! А это, «Покайтесь, ибо грядет!», откуда? Ты же пионер!

— Не помню я! — Продолжал я стоять на своем. — Может из фильмов откуда, или из книжек. Сейчас бы к бреду умирающего прислушиваться, сам же говоришь, что с того света чудом вернули!

— Каким чудом! — Оборвал меня дядька. — Наши врачи тебя спасли, советские, причем коммунисты! Ты прекращай тут про чудеса и религиозную пропаганду!