– Хватит называть себя дурой. Что за стереотип ты вбила себе в голову? Скажи, хоть раз я писала за тебя контрольную или курсовую? Нет. Ты учишься сама. А с учётом того, сколько времени отнимает общение со всеми, я удивляюсь, как ты готовиться к учёбе успеваешь. А мне и одной хорошо.

– Всё же ты у нас мозг. И прекращай эти разговоры, что отношения не нужны – ты красотка! – всплеснув руками, воскликнула девушка, – А с этим цветом вообще тропикана-женщина. А такая девушка просто нуждается в кавалере.

Настя со своим переменчивым настроением уже заметно повеселела и, широко улыбаясь, на ходу обняла подругу, добавив:

– Знаешь, а было бы не плохо, если бы ты действительно училась за нас двоих, а то мне так не хочется сегодня допоздна сидеть над учебниками по менеджменту.

– Можно и не писать. Тоже не хочу. Я со старостой договорюсь, будто мы им помогали и потому не подготовились. Сразу всё простят, а старосте отдам сценарий, что завалялся ещё со школьных времён.

– А прокатит? – хитро посмотрела Настя на подругу, та кивнула, и девушка, кашлянув, задала вопрос, скрыв волнение, – Анна, так почему ты против Томриса? Может, всё же присмотришься?

Высоцкая понимала, если Настя начнёт их активно «сводить», ничем хорошим это не кончится. Анне не хотелось общаться с Демидовым. Парень пугал её. Пока она не могла объяснить для себя тот случай, когда он хладнокровно убил проститутку, и как потом та каким-то невероятным образом воскресла. Анна не могла вывалить весь этот бред на подругу. Пришлось импровизировать на ходу:

– Может, он и поспокойней других парней и зарабатывает уже сам, но при этом он ужасно скучный. Признаться, мне хочется тоже отношения-праздник, чтобы каждый день что-то новое, интересное, чтобы страсть кипела, чтобы вечерами тусовки и прогулки. Как это бывает у тебя. – Анна увидела соглашающуюся улыбку Насти. – А что даст мне он? Будет приходить уставший с работы, и говорить, давай потом погуляем, я был занят, я устал. Да я заскучаю с ним и сбегу. Он не какой-то загадочный, скрытный и таинственный, он просто очень спокойный и скучный, ничем не увлекающийся. Я честно думаю, что мне не подходит.

Зимина задумалась. По её сосредоточенному лицу было видно, что слова подруги она восприняла серьёзно. Высоцкая мысленно облегчённо выдохнула. Теперь она решила, что держаться от Томриса подальше будет проще. На улице совсем стемнело. Стало ещё холоднее. Обе девушки довольно замёрзли.

– Давай вызовем такси? – предложила Зимина и, когда подруга радостно согласилась, добавила, – Может, ты и права про вас с ним. Но также я думаю, что его, Томриса, всё же надо немного расшевелить.

Анна уставилась на подругу. Она не обрадовалась альтруизму Зиминой.

Несколько дней Томрис потратил на то что бы вычислить, где живёт преподавательница. Нет, он не нуждался в деньгах – она его просто очень злила. Он возненавидел её, за то, что та не отставала от него, а всё заваливала новыми заданиями. Демидов смог добиться определённого расположения от неё, но женщина улыбаясь топила его в темах и писанине. Даже когда он прямо заявил, что уже эти новые темы не изучал в предыдущем вузе, она лишь улыбнулась шире и сказала, что уверена парень, сможет справиться с данным объёмом ради более приемлемой итоговой оценки. После непродолжительной слежки, Демидов знал, где она живёт, в какие дни во сколько возвращается, удостоверился, что в её старом доме нет камер в подъезде, узнал этаж проживания. План был прост. То ли из-за обуревавшего его гнева, он не мог ничего придумать менее рискового, то ли оттого, что это было единственным решением, но в итоге ему ничего не оставалось как напасть на неё в подъезде, и уволочь под лестницу.

Томрис бесшумно следовал за женщиной. Словно хищник он облизнул верхнюю губу, а потом и зубы под ней. В кармане влажной от волнения ладонью в перчатке сжимал свой нож. Жертва остановилась поправить удобнее сумку, забитую покупками. Дверь с кодовым замком была открыта настежь, чтобы вовнутрь проникал хоть какой-то свет. Женщина вошла в тёмный подъезд.

– Опять лампочку разбили, – устало вздохнула она.

Вдруг за её спиной послышался характерный шум, обернулась посмотреть, кто же зашёл следом за ней. Не зря она инстинктивно, от страха, сильнее сжала ручку сумки, а другой рукой вцепилась в свой шарф. Незнакомец, в кепке, натянутой по самые брови и в медицинской маске, скрывающей нос и рот, какие до сих пор носили некоторые люди, подошёл вплотную к ней, приставил к её рту нож, другой рукой схватив за шею сзади.

– Ни звука. Под лестницу, – скомандовал хриплым низким голосом нападавший.

Женщина в знак согласия заморгала глазами, не смея шевельнуть головой, дабы не порезаться об острое лезвие, которое приставили к обветренным губам. Когда незнакомец развернул её и толкнул в сторону укромной темноты, она едва устояла и направилась во мрак.

«Почему я? Что красть у меня, денег же с собой не так много? Продукты?» – успела подумать преподаватель.

В полной темноте, она почувствовала, как нападавший начал срывать с неё шарф, оттягивая в стороны воротник уже надоевшего ей за пять лет зимнего пальто.

«Изнасилует?» – мелькнуло в голове у женщины, и в этот же миг ощутила, как рука злоумышленника больно схватила её за волосы, а холодный металл с силой вонзился в шею.

Она выронила сумку. Даже услышала, как металлическая банка консервов покатилась где-то в темноте и, ударившись о стену, остановилась. Начала пытаться позвать на помощь, хотя понимала, что это бессмысленно, но инстинкт самосохранения был сильнее. Ничего не вышло – только захлёбывающиеся в собственной крови булькающие звуки вперемежку с хрипом. В беспомощном отчаяние женщина холодными пальцами вцепившись за рукав преступника, судорожно перебирала ногами в темноте поднимая пыль. Последнее что она почувствовала, это очередной сильный приступ боли от нового режущего удара по шее.