Матвей забрал телефон, карточку и вышел. Минуты не прошло, как я услышала хлопок двери.

– Матвей! – крикнула, было бросившись в коридор, но остановилась.

Образовавшаяся тишина показалась оглушительной. Я поймала собственное отражение в зеркале и сглотнула подкативший к горлу ком. Волосы зачёсаны в хвост, халат, который я привезла ещё со старой квартиры… Серая мышь, по-другому не скажешь. Как была серой мышью, так ею и осталась.

В глубине квартиры зазвонил телефон. Я метнулась в спальню и принялась искать его. Если это Матвей…

Но звонил не Матвей. На дисплее высветился снимок его младшей сестры. Отвечать не хотелось. Я боялась, что не выдержу и разревусь белугой. Но Катя была настойчивой – через несколько секунд телефон зазвонил снова.

– Да, Кать, – ответила я, стараясь ничем себя не выдать.

В трубке повисла тишина.

– Что случилось?

– Ты о чём?

– Что случилось, Тань? У тебя голос, как… Не знаю. Ты плачешь?

Я мотнула головой и поняла, что Катя этого не видит. И ещё одно: что я и правда плачу. Слёзы потекли по лицу, и я всхлипнула.

– Кать… Мы с Матвеем поругались, – выдавила я. – Он…

– Что, всё так плохо?

– Угу. Он куда-то уехал, и мне кажется, сегодня не вернётся.

Она опять замолчала, но ненадолго.

– Прекрати реветь. Через час я буду у тебя. Расскажешь, что случилось. Мой брат, конечно, придурок, но он тебя любит.

***

Катя вытащила из рюкзака бутылку сухого красного вина и водрузила на стол. Я не удивилась. Молча достала бокалы и положила рядом штопор, предоставив подруге возможность самой руководить процессом.

– Что сделал мой брат? – спросила Катька, загнав штопор в пробку. Посмотрела на меня.

С Матвеем они были похожи и не похожи одновременно. И он, и Катя – темноволосые, с красивыми чертами лица и решительными взглядами. Но на этом сходство заканчивалось. Катя вообще не вписывалась в семью, как и я. Только полюса у нас с ней были разные.

С нескромным чпоком пробка выскочила из бутылки, и Катька принялась разливать вино. Подвинула ко мне бокал и посмотрела с вопросом.

– Я не знаю, чего от меня Макар ждёт, – призналась я честно. – Он хочет, чтобы я ходила с ним на корпоративы, чтобы встречалась с его партнёрами, а я…

– А ты хочешь ходить в своих водолазках и готовить ему борщи.

Звучало грубо, но, в сущности, отражало правду.

– Ну… Примерно так.

– Так вышла бы замуж за задрота и жила бы в своё удовольствие.

Язык у Катьки был под стать внешности. Короткая стрижка, дерзкий взгляд, чёрные обтягивающие джинсы и несколько дырок в ухе. При этом из всех родственников Матвея общий язык я нашла только с ней.

Не спрашивая, Катя открыла холодильник и осмотрела полки.

– У тебя что-нибудь нормальное есть?

– У меня всё нормальное.

– Да. – Она захлопнула дверцу. – Суп, гречка, грёбаный салат. Тань… – Посмотрела выразительно. – Ты с какой планеты?

Я вздохнула. Ни с того ни с сего слёзы снова навернулись на глазах.

С какой я планеты? Да откуда я знаю, с какой?! С такой, где делают вот таких неудачниц, как я.

Катька покачала головой и достала телефон.

– Ладно, твой борщ мы поправим. А ты пока рассказывай, что случилось.

***

Пока мы ждали курьера, я вкратце успела пересказать ей суть нашей с Матвеем ссоры. Катя медленно пила вино и слушала меня. Когда мы познакомились, она показалась мне взбалмошной и легкомысленной, в какой-то мере пошлой. Но потом я узнала её лучше, и поняла, что ошибалась.

– И какого хрена ты отказалась идти с ним? – спросила Катя.

– Так я же сказала…

– Я слышала, что ты сказала, – оборвала она. – Я тебя спрашиваю, какого хрена ты послала мужика, который дал тебе свою кредитку и отправил в магазин только потому, что хотел, чтобы тебя увидели все его знакомые? И притом вместе с ним увидели.

Я так и уставилась на неё, держа вино.

В дверь позвонили, и Катя, больше ничего не сказав, ушла открывать. Из коридора донёсся её голос. Мелодичный, одновременно детский и женский, с лёгкой хрипотцой. Вернулась она с большим пакетом. Водрузила на стол несколько упаковок сыра, мясную нарезку и тут же открыла.

– Вот теперь это нормальные посиделки.

– Я стараюсь такое не покупать.

– Ну и дура.

Дура. Я и спорить не стала. Судя по тому, что в последние месяцы Матвей всё реже ужинал дома – точно дура. Да и вообще…

– Не нужны никому твои борщи, Тань, – подытожила Катя мои мысли. – А если ты так дальше продолжишь, останешься одна. Я не в восторге от того, что творит мой брат, но он классный. Правда классный, хоть и зазнавшаяся сволочь. Девчонки на него со старшей школы вешались, меня это всегда бесило.