Тут уж Дон взвыл, ибо не имел пресса, подобного каменной скамейке или прессу арма.

– Что ты с ним сделала? – не поняла Лэти, насуплено изучая сестру.

– Слезь с него, дура! – приказала Лэйра и столкнула паршивку: – Я-то ему сказала. Но ты помешала ему согласиться.

– Пошли вон! – с трудом выдохнул Дон, скручиваясь в бублик по велению солнечного сплетения, которое в травмоопасные моменты предпочитает эту позу.

– Ой! – дошло до Лэти, кому он обязан перекошенной физиономией и вылезшими из орбит глазами. – Прости, я не специально.

– Суки! – простонал он, пытаясь выморгать из глаз слёзы.

– Что с тобой? – перепугано прострекотала Дайна, приземляясь рядом. – Тебе плохо? – склонилась любимая над ним, прижавшись грудью к плечу.

Хорошо хоть либидо затыкается, когда всему остальному организму так хреново. А то бы он не пережил очередного знака внимания с тем достоинством, что подобает руководителю.

– А ну, брысь отсюда! – завопил дед, торопясь на подмогу.

Наверняка его «системник» бьёт во все колокола: уловил панические сигналы стабилизаторова «барбоса» о членовредительстве.

– Мы только хотели!.. – попыталась что-то обиженно проквакать Лэти.

Лэйра вон смылась первой – что значит школа выживания. А малую и в том мире растили пай-девочкой, и в этом оберегали всеми наличествующими силами.

– Дайна! – выдохнул Дон. – Не уходи.

Вспорхнувшая с него лдевушка снова плюхнулась рядом, прижавшись губами к виску.

– Чего хотели? – деловито уточнил Дед, за что претерпел стабилизатор.

– Здесь поселиться, – мстительно сдал Дон зловредных девок. – Рядом с ванной. Построить поместье и…

– Я им покажу поместье, – пообещал КУС, развернулся и отправился карать.

– Полегчало? – сострадательно мявкнула Дайна, гладя его по голове, как маленького.

– Почти, – нежился под её рукой Дон.

И снова поймал это удивительное ощущение кайфа от присутствия женщины при отсутствии секса. Как с мамой – взгрустнулось ему. Поэтому, наверно, и жениться хочу – возникла в башке гипотеза в ответ на вопрос «откуда такое желание». Если уж с ней и без секса так кайфово, значит, она та самая единственная. Теоретически он слыхал о таких женщинах не раз во всяких вариациях. Дескать, бывает раз в жизни и, если её потерять, то дальше жизнь мёдом уже не покажется. Мол, все остальные лишь бледная копия и так далее. Мрачные перспективы после фатальной потери второй твоей половинки. Да чего там: либо стреляйся, либо пробуй с альтернативными сексуальными партнёрами. Может, вторая половинка в обоих лагерях водится, а не только в бабском.

Дон не знал: верил он в это всерьёз, или не верил. С одной стороны собственные ощущения и опыт. С другой – его родители, прожившие жизнь, как говорится и поётся, лебединой парочкой. Но, кажется, он уже начинал верить в другое: жизнь постепенно разворачивается к манипулятору фасадом, не столь плачевным, как её тылы. И пускай она по-прежнему его не баловала, Дону казалось, что он умудрился-таки пристроиться в хвост тому, кому надо: удаче. Ну, или кому-то из её родственников. Главное, не вывалиться из-под шлейфа этой вышней силы.

А это просто: только разок зазеваешься, и каюк. Но он здорово надеялся на своих девчонок: этих выбить с честно завоёванных позиций – подвиг сродни развороту оси планеты на девяносто градусов. Да и армы не так легко разжимают челюсти, если кто рискнёт вырвать у них из пасти кусок. Нет, что ни говори, система – штука стоящая! Стоило за неё побороться и претерпеть. Знать бы ещё, какова цена этой борьбы – оно будет известно лишь со временем.

Но более стоящая штука такая вот женщина – покосился он на Дайну – к которой хочется бежать, едва станет тошно или больно. К ней одной – к единственной. Надо бы потрепаться с Лэйрой насчёт «не потерять» и как с этим бороться. С Паксаей тоже – сестрица помудрей будет.

Есть просто барахло, а есть барахло из хрустальной мечты женского сердца

Весь следующий день прошёл как-то незаметно. Дона несло вперёд, как дождь к земле. А остальные просто следовали за своим стабилизатором, как ослы за морковкой. Пару раз «ищейка» натыкалась на охотящихся грагов – те отчего-то не полезли интересоваться, кто тут шляется по их территории. Даже убрались подальше от маршрута гостей, нашпигованных опасными талантами. А один раз гости увидали вдалеке местного тигра. Дед, помнится, не поверил в существование кошки, загнавшей в туннель «наше семейство». Дон бы тоже предпочёл лишь посмеяться над народными бреднями из породы ужастиков. Но этот крендель оказался фактом налицо.

Правда, аборигены из крепости признавали, дескать, тигры к ним не шастают. Прямо-таки игнорируют. А вообще в тутошних горах сложилось устойчивое мнение, будто эти громадные кошки людей не жрут. Почему? А кто их оригиналов знает? Но из Утробы они выбирались во все времена. Редко, однако людям встречались до самой южной оконечности хребта. То есть, до самого туннеля – оценил инфу Дон. При всей своей ужасной наружности мимо встреченных людей тигры проходят, отворотив морду, словно брезгуют. Подтверждений тому испокон тьма-тьмущая. И если кабанов народ крестил отродьем да выблядками Утробы, то тигров уважительно обзывал мрачниками из-за фасона будто бы вечно насупленной морды.