— Ты бы, Настенька, попросила, я бы тебе у пасечника маску взял, — лебезил перед ней председатель.

— Ой, иди уже, — махала на председателя пожилая соседка. — Ты, Настя, на этого старого пенька не смотри. У него жена прошлый год померла, так он сейчас перед молодухами петухом ходит. А сам стар, как черт, песок из всех щелей сыпется, одно у него достоинство — дорожки хорошо посыпает, зимой не поскользнёшься, — ругалась на председателя соседка. — А так какой с него прок, хозяйство уже не рабочее, а все к молодухам лезет, старый чёрт.

Соседка споро обрабатывала укусы, успевая ворчать на любвеобильного председателя.

— Спасибо вам, баба Клава, — поблагодарила ее Настя.

— Если чо, обращайся.

Но как бы хорошо не обрабатывала баба Клава ее лицо, укусы вспухли огромными волдырями, кожа покрылась красными пятнами. В ближайшем селе в аптеке ей посоветовали таблетки и мазь. Но к утру следующего дня, ей стало только хуже. Лицо вспухло подушкой, ужасно чесалось, кожа приобрела красновато-синюшный цвет.

Пришлось накинуть на голову платок и прикрыть им хотя бы часть лица. Потому как Настино лицо теперь больше напоминало лицо той бомжихи, что проверяет мусорные контейнеры у ее подъезда в поисках алюминиевых банок.

Руки и ноги тоже пострадали, укусы превратились в волдыри, которые сильно чесались. Волдыри через сутки тоже поменяли цвет на синюшный и увеличились в размерах. Теперь они походили на волдыри при бубонной чуме. Чтобы не пугать людей, Настя надела длинное платье с длинными рукавами, доставшееся ей в наследство от тётки, на голову накинула платок так, что бы верхняя часть лица была прикрыта. Для тепла из тёткиных закромах она извлекла безрукавку.

Так и пошла полоть грядки.

Перекапывать бурьян было тяжело. Руки с непривычки болели, уже на второй день на ладонях появились кровавые мозоли. К вечеру ломило поясницу, а с утра боль пронзала все ее тело. Но Настя упорно трудилась, заставляя себя каждый день убирать бурьян и расчищать грядки.

К своему удивлению, под слоем жухлой листвы, она нашла несколько гряд клубники. Листики только-только начали проклевываться после зимней спячки. Она убрала всю листву, обрезала лишние побеги, что остались с прошлого года. Рядом обнаружились клумбы. У края участка в бурьяне росла малина.

Настя уже поняла, что тетка очень любила этот сад, когда-то он был весь засажен разными плодовыми деревьями, кустарниками, здесь было обилие клумб и грядок, сад был ухожен и красив. Жаль, что такой участок несколько лет стоял заброшенным.

И ей пришлось прилагать неимоверные усилия, чтобы возродить его.

Вот поэтому ее и захлестнуло возмущение, когда на соседний участок заехала машина со строительными материалами, и рабочие начали скидывать тюки на ее уже облагороженные грядки.

Она, как фурия, принеслась к борозде, что разделяла их участки.

— Вы что изверги делаете? Вы зачем на мои грядки свой мусор скидываете, — орала она на непрошенных гостей. Дурацкий платок все время съезжал ей на глаза она все никак с ним не могла справиться, так как руки ее были выпачканы в земле.

— Э, уважаемая. Мы на своем участке разгружаемся, — к ней вышел высокий мужчина лет сорока, с небольшим пузиком, немного кривоногий, с манерами чернорабочего на стройке. Их легко можно узнать в толпе по сильно загорелым рукам и лицу. А еще по жилистым рукам, привыкшим к тяжелой работе.

— Глаза разуй, — Настя ткнула ему пальцем. — Видишь борозда, это мой участок, а это твой.

— Да ты гонишь, твой участок там, — мужик явно не хотел перекладывать вновь тюки, уперся, как бык на корриде, грозно зыркая из-под козырька кепки. Но Настьку этим не проймешь.

— Ты сам гонишь, — взъелась она еще сильнее.

— Стой, Никит, сейчас я план участка возьму, и мы разберемся, — на помощь к строителю спешит второй, явно сам хозяин сада.

Настя даже засмотрелась на него из-под платка. Высокий, стройный, подтянутый, никакого живота, брюнет. Нет, Настя не делила брюнеты налево, блондины направо. Брюнетов не любила только за то, что ее Коля был брюнетом. А Коля — обманщик и вор, но не все же брюнеты, как Коля.

Этот ей понравился. С ним даже ругаться не хотелось.

А вот «строитель», как его окрестила Настя, ей не нравился сразу. Уж слишком морда была лощёная, глаз у Насти был уже наметанный, этот точно бля**ун.

Поэтому свой участок она стала отстаивать с еще большей силой и злостью, ругаясь напропалую со строителем.

Даже не задумываясь, она схватила лопату и замахнулась на строителя: А ну, убирай все! Сейчас полицию вызову! Это частная собственность!

— Я тебе к такой-то матери твою лопату в твою толстую жопу сейчас затолкаю, — орал на нее строитель, размахивая кулаками.