– Да. С тех пор как Зодчая возвела там Красный Хёрг. Изменённые приходят с холма, а мы их ловим. Обычно справлялись, но теперь…

Хёрг это у норманнов святилище такое. Точно-точно, вспоминаю.

– Вы же здоровые дядьки, взяли бы да зачистили этот ваш Хёрг.

Ульфгангер усмехнулся:

– Мудрость такая и в голову конунга явилась. Да только пришла дружина столичная на холм, но до вершины не добралась. Три десятка воинов смерть нашли по дороге наверх, пока конунг не приказал отступить. Идет человек и вдруг падает. И пустота рвёт его тело на части. Пожирает. Я внизу стоял, видел. На кромке леса твари обычно появляются, будто до поры до времени нет им места под солнцем. Будто скрывает их Хёрг.

Фаза, понял я. Интересно, это данж? Тут же ведь должны быть подземелья!

– Может быть, вам помощь нужна? – вдруг квест прокнет.

– От вас? – беззлобно заметил следопыт. – Вам бы себе помочь.

Как-то сразу расхотелось с ним перешучиваться. Я и замолк. Но наводку запомнил.

Вскоре дорога вывела в лесной городок. Дома, вот прямо как у эльфов, прятались в ветвях толстенных деревьев. Строения соединяли в паутину веревочные лестницы, провисающие под весом случайных прохожих. Пахло листвой, вареным мясом и травами. Слышался детский смех, лязг посуды и коровье мычание.

Вы открыли Треландсби

Ульфганер провел нас сквозь поселок, в самому здоровому дереву. Я крутил головой, изучая экопоселок. Чем глубже мы заходили, тем больше деталей находилось. Таблички на деревьях. Винтовые лестницы вокруг стволов, развешанная для сушки одежда. Бегущий по деревянному желобу ручей. Кто-то что-то кричал командным голосом. Блеяли козы. Кукарекали петухи.

Классное место!

Викинг ткнул пальцем на поляну, неподалеку от толстенного дуба, пронзающего собой бревенчатый дом с резными ставнями. Сказал:

– Ждите здесь. Найду хевдинга. Он, наверняка, вам поможет.

Мы расположились на траве, глядя на дома в кронах деревьев. Хижин двадцать, не больше. Некоторым позавидовали бы коттеджи миллиардеров, насколько огромными те были. И не скажешь, что у них в полях такое дерьмо обитает, зодческое. Здесь-то мир да благодать!

Едва мы присели, как Стас выудил лютню. Извиняясь, глянул на нас.

– Мне надо тренироваться. Учиться. Егор, хочу спросить вас как музыкант музыканта – вы играть на гитаре умеете?

О, так у Стаса есть чувство юмора. Мне казалось, что он его лишен. Или просто мои шутки для него слишком странные? Или он не шутил, а цитировал? Чёрт, как много вопросов! Я глянул на диковинное приспособление с изогнутым грифом.

– Четырнадцать струн?! Я в шести путался! – ахнул. – Тут аккордами к Гражданской Обороне не поможешь. Зачем тебе это, мой сладкоголосый Круг?

– Ауры. У меня две ауры. Одна даёт восстановление жизни в течении получаса, после сыгранной мелодии. Вторая повышает вероятность защититься от физического урона. К каждой из них требование – сыграть мелодию.

– Ну так сыграй! Чего страдаешь. Тут же музыкального образования не требуется. Бахнул по струнам и ок. У меня так с шутками работает.

Стас задумчиво кивнул, его лицо приобрело мстительный оттенок, и бард ударил по струнам. В листве над нами наутек бросилась стая птиц, с истерикой. Честно говоря, я б и сам сбежал, настолько омерзительный звук вырвался из средневекового инструмента. Но мне было лень вставать.

– Мелодия провалена. Вы получаете штраф к духу, – произнес Стас. – Видите ли, Егор. В моём случае это получается не так легко, как мне бы того хотелось. Я никогда не умел играть. Музыку люблю, но сам… Злая шутка судьбы этот класс, что мне выпал.

– Думаю не выпал, а выдали. – буркнул я. – Вообще, в мои лучшие времена на все вопросы отвечали просто «Тебя что, в Гугле забанили». Но, божечки-кошечки, у нас тут тот самый вариант. Надо искать тренеров по классу. Вдруг тут есть такие?

Я оглядел прячущийся под кронами деревьев поселок. За нами наблюдали с веревочных переходов. Показывали пальцами, но не приближались. Вряд ли здесь найдутся мастера по лютне.

– Поэтому буду пытаться сам. Потерпите, пожалуйста, – резюмировал бард.

Он задёргал самую нижнюю струну, выжимая из инструмента пронзительные звуки. Я поморщился, развалился в траве и погрузился в характеристики, изучая то, что у меня было. Минут через пять в голове уже звенело. Неподалеку завыли собаки. «Музыка» добралась и до них.

Покрасневший от стыда менестрель плотно сжимал губы и терроризировал деревню.

Я вновь забрался в «Социальное», ткнул в чат. Краем глаза отметил панель «Соратники» в левом верхнем углу. Отменил набор сообщения. В «Соратниках» до сих пор висел убитый Светланой Райволг. Панель была перечеркнута красным крестом, изображение серое. Пять подменюшек рядом. Три бесцветные, не активные. Последняя зеленая, мягко вспыхивающая.