Хоть для чего-то этот комод пригодился!

Подцепив ломтик, быстро сую в рот. На языке растекается просто божественный вкус, мясо тает во рту. Пережевывая, осматриваюсь по сторонам. Поправляю на тарелке мясо. Жую быстро, чтобы украсть еще один кусочек со второй тарелки, а то так и отправят спать голодной.

— Ты отказываешься нас поддержать, Карим? — вздрагиваю от резкого незнакомого голоса. Успокаиваюсь, когда понимаю, что никто меня не застал.

— Не отказываюсь, — тянет знакомый голос. — Но ты ведь понимаешь, что моя поддержка в этом вопросе дорого встанет, — закатываю глаза, дед любит демонстрировать силу и власть.

— Понимаю. Взамен предлагаю тридцать процентов прибыли с нового проекта, — не вникаю в их разговор, потому что мне все это неинтересно. Бизнес, акции, инвестиции…

— Деньги меня не интересуют, — резко обрубает дедушка. Несмотря на возраст, он держит в страхе все свое окружение. Алибекова Карима боятся и уважают.

— Что ты хочешь, Карим? Скажи, а мы подумаем, — в голосе гостя слышится скрытое недовольство и раздражение.

Повисает пауза. Я вспоминаю про мясо, запихиваю в рот самый маленький кусочек со второй тарелки, быстро жую. Глотаю, пока тетка не пришла проверить, почему я задержалась. Хватаю тарелки, выпрямляю спину и захожу в столовую.

Поздно вспоминаю, что глаза нужно было опустить в пол. Чуть не спотыкаюсь, натыкаясь на холодный взгляд молодого красивого мужчины. Рядом с ним сидит взрослый мужчина, но если меня попросят его описать, я не смогу. Все мое внимание приковано к парню.

Успеваю его рассмотреть. Темные, как ночь, глаза. Словно высеченное скульптором лицо: заостренные скулы, квадратный подбородок, упрямо поджатые губы, высокий лоб, ровный нос с небольшой горбинкой.

В нашем доме часто бывают гости, но никогда мне не хотелось смотреть ни на одного парня. Он замечает мое присутствие, но в его взгляде нет заинтересованности. Там читается надменность. Смотрит сквозь меня, словно я пустое место. Неприятно, отчего-то начинают гореть щеки. То ли от злости, то ли он своим равнодушием воскрешает во мне комплексы. Чувствую себя толстой и некрасивой.

Вот и дед заметил, что я вошла. Недовольно поджимает губы, наблюдая за мной. Быстро опускаю взгляд. Как бы ни был красив молодой гость, я не могу его рассматривать. Мне за это еще прилетит. Дед не спустит такое поведение. Дочь бесстыдницы, опозорившей семью, должна искупать грехи своей матери, а не позорить еще больше род.

Расставляю тарелки, как велела тетка. Чувствую себя неуклюжей, когда задеваю чей-то бокал. Давит повисшая за столом тишина, мужчины будто намекают, что мне нужно скорее отсюда убраться.

Покинув столовую, не спешу на кухню. Прислонившись спиной к стене, перевожу дыхание.

— У меня будет просьба к Эльдару, — заговаривает дед, от неожиданности вздрагиваю. Тихо скользя по полу, стараюсь бесшумно удалиться, пока меня здесь не застали. — Я поддержу твою кандидатуру на завтрашнем совете, — пауза. — Взамен ты женишься на моей внучке, — не успеваю отойти, только поэтому четко слышу каждое слова. Хотелось бы думать, что у меня галлюцинации, но, видимо, нет!

Дед ведь не меня имеет в виду? Конечно, не меня, я ведь дочь «позорницы».

Самире еще нет десяти, но о браках ведь часто договариваются заранее? Этот парень будет ждать ее восемь лет? Сколько ему сейчас? Думаю, лет двадцать пять. Староват для сестренки. Да и для меня тоже староват...

— Карим, она ведь еще ребенок, — возмущенный взрослый голос. Вот, что и требовалось доказать, они говорят о Самире. Поэтому и Ирада так нервничает с утра, для ее дочери дед жениха нашел. Мне больше не стоит подслушивать. Не успеваю сделать и шага, когда следующие слова дедушки буквально парализуют меня. Дед хочет, чтобы этот парень на мне женился. На мне!

— Диане почти тринадцать, через четыре года можешь забрать ее в свой дом, — это не просьба, это требование. Шантаж! Разве так можно?

Хочет этим браком смыть позор с моего имени? Нет! Дед хочет, чтобы никто больше не обсуждал нашу семью у него за спиной! Только он не понимает, люди все равно будут поливать нас грязью! Наша семья для этого дает кучу поводов.

Гости не спешат соглашаться, это и понятно. Кому нужна в доме такая невестка? Они за помощью обратились, а им тут свинью в моем лице подкладывают. Чувствую себя ненужной. Изнутри меня раздирает истерический смех, а по щекам катятся слезы.

Деду нужно, чтобы меня приняли в уважаемую семью, чтобы эти люди были с нами одной веры, чтили и уважали традиции. Хотя сам же попирает традиции каждый день! Двуличие во всем. Спрос только с женщин, мужчинам многое позволено!

Я не сомневаюсь, что гости откажут дедушке. Не позволят пройтись по их гордости. Я стою только потому, что хочу услышать его голос.

Ну, давай, откажи великому и могучему Алибекову Кариму!

Сердце останавливается, когда Эльдар произносит:

— Я согласен… — жесткий холодный голос, от которого веет не просто силой, а угрозой…