Глава 13

Глава 13

Дарья забеспокоилась. Просто потому, что Иванушка «еёйный» - это слово она начала использовать по приколу, так тётка говорила – укатил к себе в столицу неделю назад и натурально пропал.

Козёл.

Козёл – это было еще самое скромное, что она для него придумала.

Само-собой он был гондон, скотина, сволочь. Ну и еще этот, с выражением, как в знаменитом меме со свахой Гузеевой. Гондурас! Гондурасина!

И не важно, что телефон у Дарьи был выключен! Не важно! Что ему мешало позвонить в администрацию посёлка? Найти номер соседа, бывшего алконавта Степана, который к Дарье начал клинья активно подбивать?

Что мешало этому ловеласу столичному самолично приехать? Подумаешь, три часа! Это с пробками. А еще есть платная дорога недалеко, по ней быстрее.

Сорвался после работы, приехал, приголубил любимую.

Зараза.

Любимую!

Дашуня себя любимой так-то не считала, это Царёв сам её назначил.

Слова какие говорил. Трахал самозабвенно.

Нет, не трахал – любил! Именно любовью они занимались там, в баньке. И потом.

Пили заваренные Дарьей травы, которые заезжим молодцам хорошо язык развязывали.

Иванушка ей и признался. Почему в первый раз женился. Как изменять начал. Как разводился. Потом уверен был – никаких больше жён. Нафиг ему это счастье.

Как Снежана нарисовалась.

– Она же нормальная сначала была. Холёная, красивая.

– Ой, да никогда она не была нормальной, Вань!

– А ты-то откуда знаешь?

Дашка тогда постаралась невинный вид изобразить. И схитрила.

– Ведьма я, понял? Ведь-ма! От слова – ведать! Знаем мы много, судьба у нас такая. Планида.

Планида! Она и слов-то таких отродясь не знала, а тут как-то всё сразу завернулось. И тётку вспомнила, и тёткину мать – бабку, которая её когда-то учила травки различать и блинцы печь.

– Ведьма… Никакая ты не ведьма, Даша.

От этих слов её чутка замутило. Неужели вспомнил? Понял? Догадался?

Узнал в ней психолога сурового, которая его семейную жизнь развалила?

Подумала Дарья, и тут же себя одёрнула.

Ничего она не разваливала. Иванушка сам постарался, и Снежанка его! Слишком много о себе думала и о том, как морду лица натянуть, да сиськи увеличить. Считала, что мужика только этим удержать можно. А его ничем нельзя. Если он не хочет. Впрочем, как и женщину.

Это только говорят, что женщина всё стерпит, что ради детей жить будет. А ведь это не так!

Просто женщины, хоть и добиваются столько лет равноправия – всё не так делают. Им не равными надо с мужчинами быть, а наоборот. Потому что мужики от этого равноправия только выиграли!

Теперь баба может наравне с мужиком работать – это считается равноправием. Вот только бабла она всё равно меньше получает. Да еще и отпахав на службе она домой приходит и тут продолжает пахать – ужин сготовь, прибери, уроки с ребёнком сделай, мужу тормозок на утро собери. Вот и вся жизнь. Равноправие разностороннее.

Крутятся женщины, как белки в колесе, а выскочить из колеса не могут. Потому что как правило идти им не куда. А куда? Хата в ипотеке, это хорошо, если в доле! Ушлые же всё на маман оформляют. Жену чтобы в случае развода выпиздовать с детьми и радоваться, что от такой дуры избавились. Идти некуда. Детей с кем подымать? Хорошо, если свои родители у женщины есть и примут её. А если не примут? Замуж вышла? Вышла! Сама хотела, теперь кушайте, не обляпайтесь.

Вот.

Всё это, конечно, была не Снежанкина история. И не её, Дашина. Это она уже тут, в посёлке насмотрелась да в окрестных деревнях, где еще чудом осталась жизнь.

Нет, конечно, не у всех было беспросветно.

Взять хотя бы фермеров Кузнецовых – прекрасная семья, лад, четверо детишек и пятого ждут. Красота!

Дарья неожиданно представила малышей, которые вокруг неё крутятся. Два мальчишки и девчонка. Одного возраста. Королевская тройня.

Почему-то вспомнился и Змей Горыныч о трёх головах.

И Иванушка, который тоже что-то про Горыныча бормотал, кончая в неё, а потом после бани прижимая.

В бане они тогда знатно попарились. И не только в бане.

На сеновал она его, конечно, не потащила. Оставила на потом. И где оно, то «потом», если Иванушка через день свалил?

Зря Дашута переживала, что Ваня узрел в неё психологиню. Не узрел. Не вспомнил. И слава всем богам. Хотя Дарья и сама не понимала, чего она так боялась?

Ну, узнал бы, и что? Что изменилось бы? Понял, что она его тоже узнала, поэтому и по имени сразу назвала? Сообразил бы, что не ведьма? И что?