Всю ночь бухал с братом в каком-то злачном баре. Второй выходной отходил от пьяного угара. А на третий день поехал на работу. Назад, к женщине, к которой не следовало ехать. Но мне стало важно понять: она действительно такая или солгала во благо? Мне жизненно важно это понять. Но на самом деле я просто дико одержим этой женщиной, и мне надо ее увидеть. Скручивает без нее. Что-то больное и ненормальное. А я настолько жалок, что не могу от этого отказаться.

Нелли

— Тебе идет белый цвет и шелк, — произносит Олег, вальяжно откидываясь в кресле. Он явился несколько минут назад для того, чтобы понаблюдать, как я собираюсь на важный для него приём.

— Мы с тобой давно не в тех отношениях. Не утруждайся в комплиментах, — надеваю длинные серьги-нити, на концах которых черный жемчуг.

— А я, милая моя, искренне. Ты шикарная женщина. Мне повезло с супругой, — ухмыляется, расплываясь в циничной улыбке.

— Тебе повезло с моим отцом, — цокаю я.

Пытаюсь застегнуть цепочку, но застёжка не поддаётся. Литвин поднимается с кресла и идет ко мне. Встречаемся взглядами в зеркале. Он помогает застегнуть цепочку, при этом цепляя мой взгляд. Не отпуская. Не отвожу глаз. Пытаюсь посмотреть глубже. Залезть в его нутро и понять, а было ли там хоть что-то искреннее ко мне. Но в его серых холодных глазах сплошной цинизм, расчёт и алчность. Отличные качества для бизнесмена и отвратительные для отношений. Мне кажется, дело даже не во мне. Литвин вообще не способен полюбить и бросить на алтарь свою душу. Он не умеет ни любить, ни сострадать, ни сопереживать. У этой машины для производства денег есть только одна функция – жажда.

Жажда денег, власти и удовлетворения животных потребностей.

Мне кажется, он способен продать родную дочь, если ему станет это выгодно. Что неудивительно. Меня, по факту, тоже дорого продали. Только тогда я об этом еще не подозревала.

— Мне определенно повезло с твоим отцом, — усмехается Олег.

Он даже улыбается и смеётся только губами, глаза всегда холодные и расчётливые.

— Как и ему со мной. Всё взаимовыгодно, Нелли, — застегивает цепочку, но не отходит, продолжая осматривать меня в зеркало.

— Жаль, что меня в вашей схеме нет, — не спрашиваю. Это давно вскрытый факт.

— Ну что ты, родная. Ты важная фигура. Ты мой статус и гарантии. Очень дорога. Особенно сейчас. Так что, будь добра, веди себя на этом приеме соответственно, — хмыкает он.

Глубоко втягиваю воздух, чтобы собраться с силами, вдыхаю его холодный ментоловый парфюм. Мне никогда не нравился этот запах. Но я никогда не просила его сменить парфюм, потому что Литвину очень подходит этот запах.

— Ты знаешь, я не выношу такие сборища. Скопище тупых, высокомерных, зажравшихся сук. Хочется каждую поставить на место или высмеять, — закатываю я глаза.

Отхожу от Литвина. Меня начинает утомлять его присутствие. После близости с другим мужчиной мне вообще противно каждое касание Олега. Потому что оно фальшивое, в отличие от Дениса. Я словно принадлежу теперь только этому парню, и каждый, кто касается меня, пачкает.

Такая вот деформация. Знала бы, что так будет, не допустила бы нашей близости. Хотя... Ничего бы я не остановила. Тогда я сошла с ума и стёрла для себя все пределы и границы.

Нет, это Денис всё снёс своей одержимостью, страстью и искренностью. Невозможно устоять перед настоящими эмоциями.

Надеваю туфли на шпильках, ухожу в гардероб на поиски подходящего клатча. Литвин идёт за мной, останавливаясь в дверях. Он скоро дыру во мне прожжёт. Закрадывается мысль: а вдруг он что-то знает о моём маленьком падении в бездну? Если так... То даже не хочу думать, чем это всё грозит Денису. Сердце на секунду пропускает удар. Нет, не может быть... Он не знает. И не узнает.

За себя мне не страшно. Ценные вещи не ломают до конца, а если и ломают на эмоциях, потом чинят и приводят в надлежащий вид.

— Ну ты уж потерпи ради семейного дела. Я иду тебе на уступки и терплю все твои закидоны и неадекваты.

— Это твой выбор, Олег. Ты мог бы меня отпустить.

— Давай не будем снова возвращаться к этому вопросу. Меня утомили эти бессмысленные беседы, Нелли. Надень, мать твою, костюм примерной жены и отыграй на этом чёртовом сборище, как подобает!

Его всегда приводит в ярость намёк о разводе.

— А если нет? — выгибаю брови, находя нужный аксессуар.

Олег глубоко вздыхает, прикрывает на секунду глаза, а потом снова идёт на меня. Я его достала, да. Я намеренно провоцирую. И буду делать это до конца жизни, раз выбора у меня нет. Он отравляет жизнь мне, я – ему. Всё честно.