О незначительном эпизоде, произошедшем около администрации, забываю напрочь. Подумаешь, подняла деньги… Подумаешь, один из возомнивших о себе слишком многое, нахамил… За те месяцы, пока я вожу пиццы и суши в офисы и квартиры, каких только клиентов не встречала и каких только слов не удостоилась. Правда, чаще всего молодые парни пытаются заигрывать, но, натыкаясь на угрюмый взгляд, быстро отстают.

Мальчики завлекают девочек, а потом их бросают. Никаких кавалеров…

POV Захар Одинцов.

Сизый дым рассеивается, подхваченный порывом ветра. Пепел падает на белоснежный подоконник и некрасивым сером пятном расплывается на ровной поверхности.

Смотрю сверху на залитый дождем город, и думаю.

Как я так умудрился вляпаться?

Отец, отпустив Юрьича, не дал мне возможности уехать. Подсел рядом и долго методично сверлил мозг, расписывая открывающиеся перспективы.

Его цель — заполучить желанный пост, всё остальное по боку.

Аргументы тут же были разбиты, угрозы озвучены, ну и планы на жизнь подкорректированы.

Понимая, что я не собираюсь совершать никаких телодвижений, батя отдал приказ своим парням пробить личность девчонки, чтобы решить, подходит она нам или нет.

Нам, бл#дь.

Наде подумать смешно, что они по-серьёзке собираются заковать меня в примерные мужья, пока отец укрепляет позиции.

Он так и сказал: мол, через пару лет курьерше билет в зубы и подальше отправить, чтобы не отсвечивала. А пока найти, узнать, обаять.

Имидж, бл#дь, народного избранника и примерного отца семейства с самыми что ни на есть демократичными взглядами.

— У тебя что-то случилось? — руки Сабины обвивают сзади, а к спине прижимаются влажные губы. — Ты напряжён…

— Не бери в голову, — накрываю её ладони, докуривая. — Просто устал.

— Отец на тебя столько свалил всего… Разве ты должен?

— Это моя работа, — усмехаюсь, прикрывая окно, — делать вид, что могу, умею, практикую. Перед выборами всегда пристальное внимание, сама же знаешь.

Алиева томно облизывает губы, не заостряя внимания на моих ответах. Её проворные пальчики уже добрались до полотенца на моих бёдрах, где джентльмен в полной боевой готовности дёргается навстречу призывно распахнутому рту.

Не будь я так загружен, увлёкся бы процессом и не выпускал Алиеву до утра. Но долбанный устроенный цирк никак не выходит из головы.

— Захар, — пищит Саба, когда я, с разгона, тараню её горло. — Осторожнее!

— Да-да, извини, — бормочу, собирая длинные волосы в хвост. — Сейчас…

Невпопад что-то ещё говорю. К счастью, Алиева вновь увлечена процессом и не прислушивается к моему бреду. Надо отдать должное её упорству: к финалу я уже полностью сосредоточен на ней, а спустя час, потраченный на лёгкий перекус, натягиваю её на барной стойке, смахнув стаканы.

Осколки утром уберет приходящая домработница, не до них. Я, бл#дь, реально соскучился по податливому женскому телу и тем ощущениям, которые оно дарит. Даже по хрипловатым стонам Сабы, которые иногда меня раздражают.

— И всё-таки? — Алиева вышагивает по кухне в чём мать родила, отвлекая от изучения скинутых материалов.

Довольно скучная и скудная информация, раздобытая за ночь: детский сад, школа, вуз, подработка. В графе отца прочерк, мать — училка.

Да-да, я не просто выкуриваю одна за одной, а читаю ровные строки досье на Елизавету Александровну Суворову. Курьершу, которой недавно стукнуло девятнадцать лет, и которая по своей же тупости попала в поле зрения бати.

— Захар, — обиженно надутые губы напоминают вареники, — что происходит?

Уже не первый раз Сабина зовёт меня, погружённого в собственные мысли.

Да ну нах… Не верю я, что отец решится на бред под кодовым названием «фиктивная свадьба сына». Не настолько же он двинулся головой, чтобы заставлять…

«К пяти будь дома. Есть разговор», — прилетает в мессенджер, закрывая всплывающим окном часть фоток, прицепленных к собранной инфе.

А нет… Может быть, и конкретно двинулся…