Рэйн Харт привыкла к трудностям жизни с СДВГ. Вот почему она покидает Бостон и отправляется путешествовать по Европе в качестве музыканта. Ни начальника. Ни расписания. Некого разочаровывать, кроме самой себя. Однако после случайной ошибки в Ирландии она теряет возможность выступать, и ей ничего не остается, как отказаться от кочевой жизни.
Унаследовав от отца паб, Джек Данн решил сделать его по-настоящему своим. Но это оказывается непростой задачей из-за трудностей, связанных с ведением семейного бизнеса, и навязчивых мыслей, вызванных его ОКР.
За стаканом пива с Джеком Рэйн случайно оскорбляет его паб. Но вместо того, чтобы обидеться, Джек, впечатленный её видением того, каким могло бы стать это место, предлагает ей работу.
А когда у Рэйн и Джека появляются чувства друг к другу, которые не вписываются в их образ жизни, становится ясно, что паб — не единственное, что требует изменений. По мере приближения конца их делового сотрудничества Рэйн и Джеку придется найти способ преодолеть ограничения, которые они сами на себя наложили, или расстаться с любовью всей их жизни.
Переводчик: Siberian_forest
Редакторы: Siberian_forest, Marina_lovat,
Gosha_77
Глава 1
Рэйн
Когда я вхожу в паб, первое, что замечаю, это музыка. Она энергичная, с многослойным вокалом и громкими басами, что заставляет меня начать подпевать, хотя я и не знаю слов. "Ирландец" оказался не очень заполненным, что не характерно для ирландских пабов в пятницу вечером, но может быть здесь это нормально. Единственное, что мне известно про Коб, так это то, что именно его порт оказался последним, куда заходил "Титаник" перед тем, как затонуть. А ещё, по словам женщины, которую я встретила в Дублине, и которая зарабатывала себе на жизнь танцами с обручем, местный терминал для круизных судов — отличное место для заработка.
Я прохожу через всё помещение и сажусь за барную стойку, после чего, заказываю стакан "Гинесса" у вежливого, но угрюмого на вид бармена. Достав из кармана пальто телефон, я открываю приложение для поиска песен. Когда экран телефона не загорается, я инстинктивно тянусь за огромным рюкзаком, с которым не расстаюсь, но затем вспоминаю, что при мне его больше нет. Как и моей гитары. И дорожного футляра, в котором я переносила своё оборудование. Которого у меня тоже больше нет. Ни уличного комбика1. Ни стойки для микрофона. Ни зарядки для телефона.
Обычно я достаточно спокойно переживаю кризисы, вероятно, потому что они частенько со мной случаются. Но сейчас, после безуспешных поисков своих украденных вещей посреди январской стужи, моё лицо так сильно онемело от холода. Я чувствую, что ещё немного и сорвусь, как слишком сильно натянутая гитарная струна.
Проблема: я застряла в городе, о котором ничего не знаю, а из вещей у меня — лишь содержимое моих карманов. Бальзам для губ. Билет на поезд из Дублина в Коб. Полиэтиленовый пакет на застёжке с наличными из моего футляра для гитары. Ножной тамбурин. Старые салфетки с текстами песен. Старые чеки с текстами песен. Кусочек жвачки, завёрнутый в помятый чек (точнее множество чеков). И, слава тебе Господи, паспорт и телефон.
А решение? Мне ещё предстоит его найти.
Когда песня заканчивается, я мирюсь с тем фактом, что никогда не узнаю её названия. А также с тем, что после года, проведённого за границей, мне, скорее всего, придётся вернуться в Бостон раньше, чем я планировала.
Бармен наполняет мой стакан наполовину, но затем отставляет его в сторону и исчезает на кухне. Пока я жду его, я осматриваю помещение паба. Он чистенький и светлый, но почти не украшен. Если не считать двух флагов Ирландии, мелового меню и пары чёрно-белых фотографий кораблей и каких-то зданий, можно сказать, что он вообще никак не украшен. Тут и посетителей-то почти нет. Мне стоило найти более оживлённое место, чтобы отвлечься, но теперь, когда я уже села, мне уже совсем не хочется вставать.
Бармен возвращается через несколько минут и ставит передо мной стакан с пивом.
— Пожалуйста, дорогая, — говорит он.
Я благодарю его, но он только фыркает и снова исчезает на кухне.
Пока я пью пиво, я не перестаю стучать пальцем по своему мёртвому телефону. Я не хочу звонить родителям, но мне придётся это сделать. Я больше не могу это откладывать. Я пытаюсь сосредоточиться на музыке, которая доносится сверху, но негативные мысли не перестают крутиться в голове. Я думаю о том, как же это будет унизительно — позвонить родителям и попросить их о помощи. А потом вернуться домой и поселиться у них до тех пор, пока я снова не встану на ноги. А ещё выслушивать от них унизительное: "Мы же говорили".
Допив пиво, я начинаю мотивировать себя на то, чтобы найти какой-нибудь магазин, где продают мобильные телефоны, как вдруг меня привлекает неожиданное шевеление справа от меня. Я поворачиваюсь и обнаруживаю на барном стуле рядом с собой самого огромного чёрного кота, которого я когда-либо видела.
— Ого, приветик, — говорю я.
Кот лениво машет хвостом и смотрит на меня своими огромными зелёными глазами.
Может быть, на меня так подействовало пиво, но мне кажется, что я уже влюблена в этого кота. Помахав перед ним рукой, я говорю:
— Какой ты пушистик! Но ты немного опоздал. Сегодня со мной уже случилось всё самое плохое, что только могло случиться. По крайней мере, я на это надеюсь.
Кот смотрит на меня, а затем издаёт мурлыкающий звук, который напоминает щебетание птицы.
— Готова поспорить, тебе всё время не везёт, ага? Хотя нет. Ты, наверное, очень счастливый кот.
Кот снова начинает мурлыкать. Он трётся мордой о мою руку, поэтому я решаю его почесать.
— К слову об удаче, у тебя случайно нет зарядки для телефона, пушистик? Или ты девочка?
Я чуть не падаю со стула, когда мне отвечает чей-то голос:
— У него нет зарядки, но она обычно есть за барной стойкой.
Я поднимаю глаза и вижу, как на стул по другую сторону от кота опускается мужчина. Он снимает с головы шапку, засовывает её в карман пальто и проводит рукой по тёмным волосам. Когда он поворачивается ко мне лицом, я решаю, что была права. Этот кот — везунчик. С такими ясно-голубыми глазами и непринуждённым выражением лица этот мужчина выглядит… очень сексуально.