Рустам смотрел, как вздымается ее грудь и трясутся руки. В глазах – чернота и ненависть.

– Когда я первый раз тебя увидел, - сказал он неожиданно мягко, -я просто обалдел от твоей красоты, запаха и голоса. Потом ты прикоснулась ко мне и у меня все внутри перевернулось. Весь день я думал о тебе, а на следующий приехал снова. Ты, видимо, уже тогда поняла, как я хотел тебя поцеловать. А когда сделал это, у меня снесло крышу. Несколько встреч, и я к тебе привязался. А позже понял, что люблю тебя. Я ведь по-прежнему тебя люблю.

Как только он это сказал, в глазах Томирис блеснула слабая надежда.

– Но теперь я смотрю на тебя, Томи, и больше не вижу той девчонки, из-за которой потерял голову. Скажи мне, какая ты настоящая: сейчас, или тогда?

Она молчала, тяжело дышала и смотрела теперь исподлобья.

– Я понял, что с нами не так, - продолжил Рустам.
– Мы виним в своих бедах всех, коме себя. Ты хоть понимаешь, что травила меня? И даже если по глупости, но в случае моей смерти моя семья доказала бы, что прендамеренно. Ты бы села за предумышленное.

– Нет, все не так, - спрятав лицо в ладони, заплакала она. Эти эмоциональные качели выбили Рустама из колеи. То она показывала острые клыки, а теперь ревела белугой.

– Тебе нужна профессиональная помощь. Я распоряжусь, чтобы для тебя нашли хорошего психолога.

– Я не сумасшедшая, - истеричный крик вырвался из ее груди. – Хочешь сделать из меня психованную, чтобы отобрать сына?

– Нет, не хочу. У моего сына должна быть здоровая адекватная мать. И пока ты ведешь себя так, я не подпущу тебя к нему, - повысил он голос.
– Занимайся своим здоровьем – хочешь здесь, хочешь в столице, мне без разницы. Я не снимаю своей вины за аварию, которая косвенно произошла и по твоей вине, - он ткнул в воздух указательным пальцем. – Я сниму тебе квартиру. На время твоей реабилитации и операции ты будешь ежемесячно получать деньги на расходы. Все медицинские платежи будут проходить через меня, и только попробуй меня обдурить. Когда я увижу, что ты восстановилась, устроишься на работу, и тогда будем решать вопрос с сыном, как цивилизованные люди. Это понятно?

– Вот так, да? Сделал из меня инвалида и бросил? – злобно выкрикнула она. – Что, господин Мустафин, не хочется уже трахать уродину? Любовь прошла?

– Не прошла, - внезапно признался он, и Томирис опешила от этого ответа.- Но после всего, что ты сделала, я уже ничего не хочу от тебя.

– Вот как? Все вы богачи одинаковые! Попользовался куклой и выбросил, когда порвалась?

– Не передергивай. Это самый оптимальный вариант. Лучший для тебя.

– Лучший для меня? – яростно переспросила Томирис и принялась сдирать повязку с лица. – Посмотри, полюбуйся, что ты со мной сделал!

Белый бинт полетел на пол, Рустам смотрел прямо на Томирис, и в груди все сжалось от ужаса. Он и не знал, насколько сильно пострадало лицо его любовницы. Память как будто нарочно подбросила эпизод: после горячего секса они лежали в обнимку; он гладил большим пальцем ее щеку и шептал ей, какая она красивая и желанная.

Теперь же она кричала на всю палату и не могла остановиться:

– Вот я какая? Ты доволен? Ты меня сделал такой! Будь ты проклят, Рустам! Ненавижу тебя!

– Что здесь происходит? – в палату ворвалась женщина в белом халате – заведующая этим отделением. – Выйдите отсюда! Не видите, у нее истерика. Девочки, кто там есть? Срочно в 104-ю. Давайте, как обычно! – прокричала она, и по ее последним словам Рустам понял, что Томирис часто срывается в подобные истерики.

Он медленно шел по больничному коридору в свое отделение и мысли роем жужжали в голове. Четыре месяца назад ему исполнилось 40. В день своего рождения он думал, что на коне, ведь у него было все и даже больше. А теперь ему предстоит по крупицам собирать свою жизнь, которую он разрушил сам. Жену потерял навсегда, дочери, хоть и простили, но он чувствовал, что не до конца, и ему придется заново завоевывать их доверие. Отец, конечно, сказал, что рад его возвращению в мир живых, но смотрел волком из-за того, что Рустам его по сути подвел опозорил .Ведь старший Мустафин никогда не давал повода для подобных сплетен. А еще они все-таки лишились проекта по НПЗ, в которое вложили столько сил и средств.

Глава 45

Расправившись с делами в центре, где у меня заканчивается ремонт, спешу к одному очень важному человеку в моей жизни. Сегодня день рождения нашей бывшей домработницы Раушан. Я ей по гроб жизни обязана за доброту, помощь и заботу, особенно в тот день, когда чуть не умерла. Именно она сидела в больнице, пока меня оперировали. Именно она, как родная мать заботилась обо мне после выписки. Сейчас она работает у Розы, которую я тоже давно не видела. По телефону подруга сказала, что у нее есть новости. Надеюсь, хорошие. Я –то знаю, что высший свет уже вдоль и поперек обсудил наш развод, токал Рустама, аварию и разоблачение Томирис.

Массивные ворота открываются и я заезжаю на территорию. Аккуратно выложенная плитка, лужайка, бассейн, закрытый брезентом, большой, трехэтажный особняк. В груди покалывает: когда-то и я жила почти в таком же доме. Была ли я тогда счастлива? Да! Ведь я не знала тогда, что многое в моей жизни – обман. Теперь я хозяйка трехкомнатной квартиры, но при этом чувствую себя свободней и счастливей. Вот как бывает.

– Айлин! Приехала, моя дорогая! – Роза выбегает на крыльцо в кардигане, джинсах и туфлях.