– Мам, ты скоро? – слышу голос дочери из коридора. – Мы опаздываем!

– Выходи, Ева, – командую я. – И машину пока заведи!

Слышу, как хлопает входная дверь. Второпях начинаю рыться в своём гардеробе, но, как обычно, бывает, именно в тот момент, когда срочно что-то нужно – его нет. Нигде! Делаю глубокий вдох, закрывая глаза, затем выдох. Слышу, как сигналит автомобиль. Ева устала ждать.

– Насрать! – говорю сама себе и, подхватив спортивную сумку, выхожу на улицу.

– Наконец-то! – Дочь закатывает глаза от недовольства.

– И тебе доброе утро! – бубню я, аккуратно выезжая за ворота.

– Я опоздала… – демонстративно вздыхает она, будто я сама не понимаю этого. Она, что, хочет, чтобы я умерла в муках совести?

– Бывает, – пожимаю я плечами, пытаясь держать себя в руках, хотя нахожусь уже на грани того, чтобы разрыдаться.

Дело даже не в том, что я проспала, или потому что отключили воду, и, тем более, не из-за пятна на худи. Это накопилось постепенно. Это копилось не день, не неделю и даже не месяц. Всё это время я старалась держаться, правда. Даже подруга и девчонки в моём салоне удивлялись моей стойкости духа и терпению. Они просто не знали, какой ценой мне даётся улыбка и игривое настроение. Это просто маска. А внутри я постепенно сгораю. Я устала. Я измотана.

– Ма-а-ам… – тянет Ева, пока мы едем в колледж. И я подозреваю, что это не сулит ничего хорошего. Ну, давай! Добей меня! – Тимур зовёт меня жить с ним. Он хочет снять квартиру.

Сердце пропускает удар. Руки вцепляются в руль так, что белеют костяшки пальцев. Я знала, что рано или поздно это произойдёт. Моя дочь выросла. Но, как и для любой матери, дочь всегда останется для меня маленькой девочкой. С Тимуром они знакомы уже давно. Сначала просто дружили, но потом дружба переросла в нечто большее, когда он пришёл из армии. Разница в возрасте у них тоже приличная – 5 лет. Ева никогда не любила общаться со сверстниками. С ними ей было не интересно. Поэтому её всегда окружали люди постарше. Сначала меня это пугало и настораживало. Но, познакомившись с ребятами поближе, я успокоилась и приучила себя доверять своей дочери.

– Не рановато? – пытаюсь вразумить Еву, хотя сама была в её возрасте и понимаю, что бесполезно сейчас что-то объяснять. Она приняла решение.

– Мне двадцать лет, мам, – разводит она руками.

– А мне тридцать восемь, – вздыхаю я. И от этих цифр становится как-то трудно дышать. – А когда я тебя родила, мне было восемнадцать.

– Это намёк на то, что я припозднилась? – говорит она с ухмылкой.

– Это намёк на то, что не стоит торопить события, – отрезаю я.

– Ты жалеешь о том, что родила меня так рано? – хмурится она, надувая свои без того пухлые губы ещё сильнее.

– Конечно нет, Ева. Как можно об этом жалеть?

– Тогда почему ты мне говоришь об этом сейчас?

– Просто подумай хорошенько, ладно? – Пытаюсь выдавить хоть какую-то улыбку.

– Я не виновата в том, что вы с папой разводитесь, мам. И мне тоже нелегко сейчас, как и тебе.

Она поняла всё правильно, моя взрослая дочь. Когда-то и я была молодой и наивной. Влюбилась, забеременела, поспешно вышла замуж. Двадцать лет совместной жизни – коту под хвост. Сложилась бы моя жизнь иначе, если бы я тогда приняла другое решение? Возможно. Но это лишь догадки. Всё случилось так, как случилось, и нужно жить дальше.

– Я знаю, Ева. – Опускаю свою руку ей на колено. Зря я начала этот разговор. Она действительно ни в чём не виновата. Просто я боюсь остаться совсем одна в большом доме. Я свихнусь в одиночестве. – Не могу поверить, что ты уже большая. Я желаю тебе только счастья. Не подумай, что я против всего этого, против Тимура. Он хороший парень. Я буду скучать без тебя.

– Ты так говоришь, будто я ухожу навсегда и больше не вернусь, – говорит Ева, отворачиваясь лицом к окну. – Я буду навещать тебя.

– Конечно, будешь. Куда ты денешься, – смеюсь я.

– Ты точно решила? – говорит она, снова повернувшись ко мне лицом. И даже краем взгляда я вижу, что в глазах у неё тоска и печаль. Он, безусловно, хороший отец. Это всегда было единственной ниточкой, за которую я цеплялась, как за спасательный круг, когда думала о разводе. А думала я о нём очень часто. А решилась только сейчас.

– Ты думаешь, твоей матери поздно что-то менять в своей жизни?

– Я думаю, что ты у меня в самом соку, мам, и дашь фору любой молодой девушке. Но в твоём взгляде столько сомнения в последнее время, и мне тяжело видеть тебя такой.

– Твой отец почему-то думает по-другому. Насчёт форы молодой девушке, – печально вздыхаю я. Я знаю, что это не та тема, которую нужно обсуждать со своей дочерью. Но она сама всё прекрасно знает.

– Он просто кабель! – вспыхивает она.

– Он – твой отец!

– Я на твоей стороне, ты знаешь. Я вообще не понимаю, как можно было это терпеть столько лет. И почему сейчас?

– Кризис среднего возраста, – фыркаю я. – Буду петь оду о потерянном времени.

– Есть два выхода из сложившейся ситуации. Отпустить и перестать заниматься самобичеванием. Либо простить и закрыть на это глаза. Многие семьи так живут. А ты застряла где-то на пол пути.