Шрифт:
– Сработала система на пятом участке, – сосредоточенно говорит старлей.
Водитель выжимает газ и мы срываемся с места и мчим по грунтовой дороге.
– Вон там граница, – кивает на окно вчерашний парняга. – Вдоль едем, а вон там…
– Сиротко! – прерывает его лейтенант. – Пойдёшь вместе с Брагиным, подстрахуешь, ясно?
– Так точно.
– А вы здесь уже задерживали нарушителей когда-нибудь? – спрашиваю я.
– Бывало, – кивает старлей. – В последнее время через Монголию наркотики гнать начали. Вот и учащаются случаи. Наркодельцы наглеть начинают, идут вооружённые, часто небольшими группами. Наш сектор разнообразный по рельефу. Река в трёх местах пересекает, там труднодоступные участки. Так что у нас для дозоров и моторные лодки используются, и лошади, и автотранспорт. А здесь, где срабатывание – гористая местность. В нескольких километрах располагается населённый пункт. Так, бойцы, всем быть предельно внимательными. Нарушителей брать живыми. В случае сопротивления… ну, вы сами знаете. Всё, орлы, бегом марш! Брагин, за Сиротко!
Блин… пацаны другое говорили, а его послушать, так здесь прям нарушение за нарушением…
Машина останавливается, мы выскакиваем и бежим вдоль КСП к месту срабатывания. Я несусь за Сироткой. А он, надо отметить, шпарит, как Сайгак. Участок находится в ложбинке и просматривается не очень хорошо из-за холмов и кустарников, на удивление ещё не сбросивших в этом месте листву. Резко начинаются каменные гряды, мелкие скалы, можно сказать и полоса заканчивается.
Лейтёха командует нам остановиться, а сам с инструктором и собакой подбегает к месту срабатывания. Собака берёт след и, натянув длиннющий поводок, уносится вглубь территории СССР.
– Погнали! – бросает Сиротко и срывается с места.
Я, естественно, бегу за ним. По ходу мы рассосредоточиваемся и развернувшись небольшой цепью бежим за почуявшей врага собакой. Слетаем с горки и оказываемся в овражке, заросшем кустарником. Мчим дальше и вдруг останавливаемся, потому что останавливается собака и начинает рычать. Здесь низкорослая но широкая рощица.
Я оглядываюсь, мы оказываемся здесь вдвоём с инструктором, остальные отстали и ещё только приближаются. Собака же, залаяв, рвёт с места и залетает в заросли. И инструктор, и я реагируем одновременно, следуя за ней и заскакивая в эти маленькие джунгли. Капец, как здесь найти кого-то…
Мы продираемся по чаще и сами представляем скорее хорошие цели, чем угрозу нарушителям. Шумно дышим, втягивая влажный воздух, насыщенный запахом прелой листвы. Вдруг собака замолкает. Раз и всё…
– Тс-с-с… – шепчет инструктор, и показывает, что нужно идти очень беззвучно.
Это, конечно, здорово, но старые ветки предательски хрустят под ногами. Мы крадёмся на расстоянии друг от друга. Пригнувшись и стараясь не издать ни одного лишнего звука. Но сердце, ещё не успокоившееся от погони, бешено стучит в груди, а лёгкие требуют глубоких вдохов. Рука сжимает рукоять «калаша», а по спине скатывается струйка пота.
Левой рукой я отодвигаю ветку, делаю шаг и наступаю на старую ветку. Она предательски и очень громко хрустит, и тут же я замечаю два глаза, глядящих прямо на меня… В упор. Твою же дивизию…
6. В грудину и точка
Нарушитель смотрит на меня, а я смотрю на него. Наконец, он дёргается, отскакивает в сторону и мотает головой. Пёс, неодобрительно гавкнув, тоже отскакивает, но в противоположную сторону. А нарушитель, не обращая на него внимания, низко опускает голову и щиплет сухую траву, лениво шлёпая по боку хвостом.
Телёнок, ёлки-палки.
– Ну что, Брагин, поймал нарушителя? – усмехается собаковод.
– А ты? – киваю я.
– Этот у нас злостный. Кличка Дурень. Всё его к монголам тянет. Думает, что заграничные тёлочки лучше наших.
Пробежав сквозь заросли мы оказываемся на противоположной стороне этого лесочка.
– Что же, твой Джульбарс не мог сказать, что обойти можно? – усмехаюсь я.
– А мы с Рексом не ищем лёгких путей. Это Рекс, кстати. Рекс, познакомься с фазанчиком.
Подтягиваются остальные участники группы. Они, в отличие от нас, сквозь заросли не ломятся, а спокойно обходят вокруг. Все ржут.
– Ну вот, Брагин. Теперь ты настоящий пограничник, – смеётся старлей. – Поймал своего первого нарушителя.
– А нельзя ему свободу ограничить, раз он рецидивист? – спрашиваю я.
– Ну, давай отведи в деревню. Тут всего-то километров шесть-семь.
Вскоре после этого случая я иду в свой первый дозор.
– Приказываю выступить на охрану Государственной Границы Союза Советских Социалистических Республик! – чеканит Белоконь. – Вид наряда Дозор по проверке основного рубежа участков с пятого по седьмой. Задача: не допустить нарушения Государственной границы СССР!
Маршрут, фланги, порядок и время движения, связь, места вероятного нарушения, сигналы оповещения и всё в таком духе.
– В случае обнаружения признаков нарушения, доложить Дежурному по пограничной заставе и принять все меры для преследования и задержания нарушителя Государственной границы СССР! Вопросы!
– Вопросов нет, приказ ясен! Есть выступить на охрану Государственной Границы Союза Советских Социалистический Республик!
В группах по три и по пять человек я несу службу и охраняю рубежи нашей необъятной Родины. Бегаю, плаваю на лодке и даже начинаю понемногу осваивать верховую езду. Несколько раз оказываюсь на ОКПП «Наушки», там, где проверяют пассажирские и товарные поезда таможенники и наш брат погранец. Правда, я там бываю не в рамках службы.