И вот Лиза уже лежала на столе. Абсолютно голенькая и такая трогательная, что Боровский не мог удержаться, чтобы не трогать девушку везде, куда доставали его наглые руки.

Не спеши, – умоляла Лиза, стараясь оттянуть момент и прочувствовать, насколько это волнительно – отдаваться тому, кого хочешь с первого дня появления в офисе.

– Я и так долго сдерживался, – навалился на Лизу Боровский. Он беспощадно ворвался в нежное тело, став совершенным механизмом. Точным, безотказным и бесчувственным.

– Нет. Не нужно, – мотала головой Лиза, и ее распущенные волосы красиво накрыли стол. – Я не хочу так, – Лизочка хныкала, ощущая себя куклой из магазина для взрослых, по сути и являясь ею для перевозбужденного Макса Боровского.

– Тиши, моя девочка, тише, – успокаивал Лизу Макс. – Я не закончил, – он вышел из Лизы в тот момент, когда она до отказа наполнилась отвращением к себе самой, наивной простачке, проверившей в детскую сказку на современный манер. Но уже через секунду Лизочка забыла обо всем – Макс ласкал девушку так откровенно, так искусно, что она была готова умирать и снова воскресать на холодном столе. Сегодня, завтра. Каждый день. «Игрушка, зато его».

– Продолжим, – Макс поднялся во весь рост, и обтерев рот Лизиной блузкой, снова бросил ее на стул. – Теперь тебе нравится? – хмыкнул Макс, чувствуя с каким рвением Лиза работает бедрами. – И мне теперь нравится, – он вошел на всю длину и отдал Лизочке то, что не давало ему покою пятничным утром. – Надеюсь, мне не придется беспокоиться. Ты ведь не маленькая девочка?

–Ты что тут делаешь? – Марина таращила глаза на Мишу, втащив его в квартиру до того, как кто-то успеет увидеть подтянутого респектабельного мужчину рядом с полненькой и измазанной голубой глиной женщиной, нагло «оккупировавшей» квартиру Влады. – Тебе хочется, чтобы с меня шкуру спустили?! – закипела Марина, когда вместо извинений получила непристойные обжимания, разбавленные мокрыми поцелуями.

– Давай я сам спущу с тебя кое-что другое, – плотоядно улыбнулся Миша и распахнул халат, наброшенный на Маринино голое тело. – Ты настоящая богиня, – шептал Михаил Марине, не разрешая ей снова спрятать красоты аппетитного тела.

– Миш, – задыхалась Мариночка от напора любовника и своего желания. – Нам нельзя. Нам нужно прекратить это. Слышишь? – и пусть губы Марины говорили одно, тело выражало совсем другое. Оно было готово распахнуться от настойчивых прикосновений и принять все без отказа.

– Я ничего не слышу! – пропел Михаил. – Не слы-шу! – он всецело занял себя девушкой, не думая о том, что делать с этим наваждением. – Ты ошеломила меня, пышная дева, красотой и дивным ароматом, – кажется, Миша чувствовал себя юным влюбленным поэтом, не меньше. – Сейчас мы закроем дверь и соединимся в одном порыве, как нежная булочка и ароматная колбаска, как печенье с маслицем, как хлебушек и ветчина.

– Боги! Ты приехал меня отлюбить или согнать с диеты! – густая дымка рассеялась, уступив место проснувшемуся голоду, никак не сексуальному. Мариночка, сложив руки на груди, сердито сверлила Мишу взглядом. – Кулинарная камасутра, прости господи, ни дать, ни взять.

– Я не хочу потерять ни грамма твоего шикарного тела, моя гибкая кошечка, – похоже, что у Миши дела с бухгалтершей не заладились, или он перегрелся под беспощадным солнышком, дарящим свою любовь во время бабьего лета.

– Миш, а как же твоя Эдуардовна? – неожиданно выдала Маринка, быстренько запахнув халат, пока Миша беспомощно хлопал глазами, как мальчишка, попавший в хитрую ловушку. – Ее тела ты не хочешь?

Видно, Миша относился к категории мужчин «при любой непонятной ситуации целуй свою бабу», потому что именно это он сделал, закрыв дверь на ключ даже не поворачиваясь к ней лицом. Словно не первый раз запирался здесь с женщиной.

– Пойдем в постельку – не будем терять время, – оттеснял Михаил Маринку в гостиную, где совсем недавно устраивала веселые игры Лизочка. Миша бросил презрительный взгляд на диван, а увидев, что Маринка не сводит с него любопытных глаз, решил объясниться. – Не нравится такой цвет, – соврал мужчина, завлекая очарованную глупышку в комнату.

– Что там? – не выдержала Маринка, когда заведенный Михаил пытался выудить из тайного кармана пальто что-то большое и шелковое. – Боже, какая красивая! – Маринка приложила к себе нежно-персиковую рубашку и, накружившись по комнате, благодарно чмокнула Мишу в щеку. – Просто прелесть! – не уставала восторгаться счастливая женщина, позабыв, как приятны подарки – Вовчик давно не дарил ей ничего романтичнее синих носочков в фиолетовую крапинку.

– Примерь, пожалуйста, – заниматься нежной любовью на чистой постельке Марине нравилось куда больше, чем ютиться на махоньком красном диванчике, предусмотрительно поставленном владельцем ресторанчика. Миша аккуратно обхаживал пышные бедра Марины, нашептывая ей на ушко милые глупости.

Когда Михаил Иванович завис над беззащитной Маринкой, как это делал Максим Боровский над Лизочкой, входная дверь тихонько отворилась, пропустив в квартиру вторую женщину.

– Кто дома?! – послышался взволнованный голос, и Михаил от неожиданности опростоволосился. Но трусливо скрыл досадное недоразумение, воспользовавшись замешательством Маринки. – Давай я тебя протру, – схватил Миша подарок – все равно рубашечка была мала. – Иди, – прошептал он, накидывая халат на Маринку и подталкивая ее к двери. – Меня здесь нет.