Мне в этом сценарии места по сути не осталось — в упомянутые регионы меня отпускать настолько опасно, что все предыдущие «загранки» меркнут. Да я и сам не рвусь — результаты поездок многообещающими не выглядят, и полезнее для меня будет работать в Комсомоле, воспитывать сына и братьев-сестер, отбывать «альтернативную службу» и снимать второй эпизод «Звездных войн» — всем этим я занимался до самого лета, успешно закончив монтаж к первому числу августа, отправив фильм в кинотеатры с опережением графика. Месячный прокат принес совершенно чудовищные деньги, часть которых — франки и западнонемецкие марки — и тратить-то не на что, поэтому положенный «Фонду» процент целиком был отправлен на субсидирование турпутевок для школьников. Пускай ребята на памятники архитектуры посмотрят, культурно обогатятся.

К этому времени окончательно закончилось строительство БАМа, а я на пару недель откомандировался в Хрущевск, где с опережением графика запустили первый энергоблок атомной станции. Городу эта энергия пока не нужна, поэтому к электростанции очень так органично подвели ЛЭП, которая берет начало здесь, а заканчивается в бурно развивающемся городе Хасане — бывший поселок благодаря усиленной дружбе с Лучшей Кореей ныне является личным баронством моего друга Юры, который проецирует на Хасан мои Хрущевские наработки. На запуск энергоблока он прибыл лично, и мы торжественно нажали символическую, нифига ничего не запускающую, кнопку. Со временем запустятся остальные энергоблоки, закрыв изрядную долю энергетических потребностей северной части не менее Северной Кореи — для того и строилось на самом деле, Хрущевску с окрестностями достаточно мощностей половинки энергоблока. Ну и плутоний давать конечно же — космическая программа скушает всё, и у нас в освоении дальнего и ближнего космоса конкурентов почти и нет — Американцы все свои свернули для экономии, оставив только скучные околоземные спутники военного и гражданского назначения.

Венерианская программа не без торжественности вышла на финишную прямую в конце сентября, когда аппарат «Венера-8», запуск которого в этой реальности произошел гораздо позже, благополучно приземлился и передавал на Землю данные на протяжении трех часов и семи минут. Дал он столько, что перебрасывать «венерианцев» на другие, более перспективные направления можно со всем почетом: приземлившийся на дневной стороне планеты аппарат измерил все, что было нужно, передал данные об анализе грунта, цветные панорамные фотографии и записи звуков с поверхности. Все это замечательные данные были сразу же интегрированы в большой, высокобюджетный и очень красивый трехчасовой документальный фильм, на который позарились даже американцы — высокая наука все же, а там нашлось достаточно здравомыслящих людей, которые продавили разрешение его показать. Пока американцам есть чем «бить» — запущенные в более спокойные времена аппараты же свое дело делают, а наш первый дальнекосмический спутник все еще проходит обкатку, обещая получиться очень «вкусным» — электронная начинка у него реально прорывная.

Финальным аккордом венерианской программы станет запуск Венер-9 и 10, которым уготована участь стать искусственными спутниками планеты — время гарантированной работы три месяца, оптимистичный прогноз — полтора года. Основная задача — передача радиолокационных изображений. Посветившим Венере всю сознательную научную карьеру товарищам грустно, но все признают очевидное: в обозримом будущем терраформировать Венеру мы не можем, вся доступная на нынешнем технологическом уровне польза извлечена, и тратить ресурсы — главный из которых бесценные человеко-часы умнейших людей страны — на это направление нерационально.

В «мою» программу уйдет хорошо если процентов десять кадров и мощностей. Еще столько же отправится в Китай — прокачивать тамошних коллег, которые, с нашей помощью, займутся Лунной программой. Пилотируемые полеты пока не предусмотрены — незачем — и упор будут делать на универсальные, которые пригодятся на других направлениях, разработки вроде удаленно управляемых луноходов. Остальных поглотит программа Марсианская — ее было решено интенсифицировать и масштабировать изо всех сил. Дедушка Юра мечтает дожить пусть и не до яблоневых садов на Красной планете, но хотя бы до высадки на нее землянина. Вот такие у «кровавого диктатора с уродливым как коммунистические идеи лицом» запросы! А у вас, светоч свободы и демократии мистер Форд?

Наступившее лето 1974 года обещало стать легендарным. Встречал я его в своей Потемкинской студии — недавно в элитную часть поселка заселился новый жилец, и сегодня мы записываем с ним интервью.

— Здравствуйте, уважаемые телезрители! Сегодня у нас очень необычный гость — ни много ни мало, первый Советский миллиардер, Василий Иванович Гаврилин.

Под отбивочку и аплодисменты массовки в виде случайно выбранных совхозников — с прошлого года снимаем с живой публикой, типа ток-шоу — в студию вошел одетый в «Большевичку» бородатый, удивительно рыжий мужик лет сорока пяти в очках в импортной оправе и отечественных тупоносых ботинках. Поздоровались, уселись:

— Скромненько для миллиардера выглядите, Василий Иванович, — заметил я.

— Костюм из золота с брильянтовыми пуговицами дома оставил — больно тяжелый, — развел он руками.

Посмеялись.

— Расскажете нам о том, как у вас получилось наколотить миллиард рублей при принятом в нашей стране, особо социально ответственном подходе к частному предпринимательству? Для наших зрителей на всякий случай уточню — у государства к Василию Ивановичу никаких вопросов нет, и наш гость является совершенно честным человеком, а созданный им кооператив не первый год значится в списке «образцово-показательных».

— Никакого криминала, товарищи, — подтвердил Василий Иванович. — Я раньше в колхозе на границе с Монголией жил. Когда кооперацию разрешили, у меня получилось с тамошними пастухами договориться о поставке шкур. Из них мы шили дубленки, сумочки, обувь — ныне, с заслуженной гордостью об этом говорю, кооператив «Три шкуры» самый большой из всех, кто этим промышляет. Миллионы товарищей в наших дубленках ходит. Но на одном этом миллиарда, прямо скажу, честно не заработаешь, поэтому начали мы ассортимент расширять, освоили синтетику, потом — питомники соболиные завели, шубы с шапками шить начали…