Но у меня не было выбора. Война была неизбежна. И я должен был победить. И должен был создать единое Сомали, землю, где будет цвести мир и справедливость. Но я не знал, какой ценой мне придется заплатить за эту мечту. Пока ещё нет. Но ничто не мешает заплатить эту цену, особенно когда «платишь» вовсе не ты, но кому какое дело? Вернувшись в чертоги дворца, я продолжил медитировать в центре лавового озера, скоро мы двинемся войной на соседей, и «раздражителей» станет ещё меньше. Это ли не прекрасно? По-волчьи осклабившись, я окончательно погрузился в медитацию.

«Корни образования горьки, но плоды чертовски сладки».

Аристотель

***

Солнце, словно раскаленный кузнечный молот, билось о бескрайнюю саванну, окрашивая ее в багряные тона заката. Ветер, уставший от дневной жары, лежал неподвижно, удушливый и тяжелый. Я стоял на вершине холма, покрытого выжженной травой, и вглядывался в даль.

Город, который еще год назад был кучкой разваливающихся хижин, теперь расстилался передо мной, словно яркий ковёр. Новые дома из обожженного кирпича, с красными черепичными крышами, сверкающие на вечернем солнце, проглядывали сквозь рощу высоких пальм. Улицы, вымощенные каменной брусчаткой, были чистыми и ухоженными. Местные жители, одетые в яркие одежды, спешили по делам, смеялись, разговаривали, словно забыв о давних бедах и страхах. Ибо к хорошему привыкаешь чертовски быстро.

Воздух был наполнен жизнью: крики детей, играющих в улицах, треск кузнечных молотов, гул рынка, где продавцы громко раскланивались и хвалили свой товар. В этом шуме не было ни капли отчаяния и безнадежности, которые царили здесь раньше. Сомалиленд переродился, а вместе с ним и его люди.

Я с гордостью наблюдал за этим перерождением. За год я убрал разбойников с дорог, сделал торговлю безопасной, и теперь в моих владениях царил порядок и процветание.

Раньше местные жители смотрели на меня с недоверием, как на чужака. Но моя справедливость и строгий порядок быстро сломали барьеры. Люди видели, что я не пришел завоевывать, а пришел строить, создавать новую жизнь, пусть и из пепла и разрухи. И это было видно по тому, как они массово вступали в армию нового «Малика». Их лица светились уверенностью, а в глазах читалась надежда на будущее. Дикари, что с них взять, но зато хотя бы честные.

Приятно видеть, как ты меняешь мир вокруг себя к лучшему, как тебя уважают и доверяют тебе. «Сначала ты работаешь на репутацию, а затем она на тебя», — помнил я старую поговорку. И она была истинно правдивой.

И главным доказательством моих успехов была паутина дорог, которая расстилалась перед моими глазами.

Эти дороги, вымощенные каменными плитами, были широкими и прямыми, словно черты на лице великого римского императора. Они вели из одного города в другой, соединяя их в единое целое. По дорогам непрерывно двигались караваны верблюдов, груженные товарами, всадники на лошадях, спешащие по делам, и простые крестьяне, уверенно идущие на рынок. Жизненная энергия пульсировала вокруг, словно настоящее сердце великой империи.

Еще год назад в этих краях не было ни одной мощёной дороги. Путь из одного поселения в другое был непредсказуем, занимал недели и был опасен из-за разбойников и диких зверей. Но я сделал всё, чтобы изменить это. Я создал сильную армию, которая обеспечила безопасность дорог. И посему отдал приказ построить новые дороги, которые были широкими и удобными для путешествий. Это ли не счастье? Однако купцы пока не спешили в наш край. Значит, придётся повысить торговую значимость данных земель и, возможно, наладить торговый путь до Гуджарата, ибо Индия — это всегда выгодно.

Я помнил время, когда в этих краях царила бедность и отчаяние. Люди жили в разрушенных хижинах, страдая от голода и засухи. Но я принес с собой изменения, пусть и ценой крови. Установил порядок, создал сильную армию, которая защищает мой народ, и построил новые города, где люди могут жить счастливо и в умеренном достатке, если изволят усердно трудиться.

И это было только начало. Я строил не просто дороги, я строил будущее. Будущее, где Сомалиленд будет процветать и станет одним из самых богатых и развитых государств в мире.

«Дайте мне сто лет, и никто не скажет, что когда-то здесь было бедное Сомали», — думал я, вглядываясь в раскинувшуюся передо мной панораму. Я видел в этой земле великий потенциал, и я был уверен, что смогу его реализовать.

Но пока я работал с тем, что имею. И это было главным. Довольные люди — довольный Малик. Я слышал их смех, видел их улыбки, и в моем сердце царила гордость.

***

Тридцать тысяч отборных сомалийских молодцов стояли передо мной, как огромная волна из стали и мужества. Их лица, загорелые от солнца и освещенные искренним огнем преданности, были обращены ко мне. Я вглядывался в их глаза, видя в них не просто воинов, а граждан моей державы, верных сынов Сомалиленда. Они были готовы отдать жизнь за меня, за свою землю, за свою свободу. И это было моей главной гордостью и силой.

«Тридцать тысяч», — пронеслось в моей голове. Достаточно для того, чтобы завоевать весь Аденский залив, доминировать над морем и контролировать важнейший торговый путь. Мое воображение рисовало картину великой империи, раскинувшейся от Аденского залива до края саванны.

Но я знал, что жадность может привести к падению. Слишком быстро расширять владения опасно. Соседи не замедлили бы воспользоваться моей слабостью, и я мог потерять все, что с таким трудом и усердием завоевал.

«Без спешки и суеты», — сказал я себе, глядя на лицо первого воина в строю. «Сначала мы укрепим Сомалиленд, сделаем его неприступной крепостью. А затем уже будем думать о расширении владений».