Я смотрела ему вслед, отчаянно желая узнать, что он собирался мне сказать.

— Ты не прилагаешь усилий, бунтарка. Посмотри на Майлза, это его любимая песня. Ты разобьешь ему сердце, если не попытаешься насладиться ею.

— Бу-у-у, — сухо сказала я, глядя на Майлза, который стоял на коленях, откинув голову назад и совершая неистовые круговые движения. — Ух ты.

— Да, — пробормотал Эрик, а затем схватил мои руки и обвил их обе вокруг своей шеи. Он притянул меня вплотную к себе и начал прижимать мое тело к своему, заставляя мои бедра двигаться.

Я успевала за каждым его движением, но в более интимной позе мы практически терлись друг о друга, и если это считалось танцем, то мне казалось совершенно неправильным делать это на публике. Моя плоть начала нагреваться, и я взглянула на него, впившись ногтями в его затылок, когда его большая рука легла на основание моего позвоночника, крепко прижимая меня к нему.

— С твоей стороны было невежливо вмешиваться. Мне нравилось разговаривать с человеком, у которого есть пульс, — сказала я.

— Мне насрать, — сказал он.

Я намеренно наступила ему на ногу.

— Упс, — невинно сказала я, и уголок его рта приподнялся.

— Как неуклюже с твоей стороны, — пробормотал он. — Полагаю, ты не можешь научиться изяществу.

Я проигнорировала его, краем глаза заметив, что Майлз снова встал на ноги и дико танцует с Клариссой. Он выглядел гораздо дружелюбнее, чем Эрик; на его губах играла постоянная улыбка, и я подумала, не станет ли время, проведенное с ним, чем-то вроде перерыва между притворным соблазнением Фабиана и разбором перепадов настроения Эрика.

— Многое можно сказать о девушке, которая умеет танцевать, — сказал Эрик, переводя взгляд на Брианну, которая плавно двигалась перед Хэнком, они вдвоем находили ритм, хотя шаги Хэнка были немного неуклюжими.

— Должно быть, я пропустила все уроки танцев в Сфере, — сказала я, пытаясь не замечать очевидный интерес Эрика к ней.

Эрик крепче прижал меня к себе, и его рот опустился к моему уху, его губы задели раковину и заставили пламя взреветь у основания моего позвоночника.

— Если ты захочешь позже провести частный урок в моей комнате, тебе нужно только попросить, бунтарка.

Я попыталась оттолкнуть его, но он не отпускал, сжимая пальцами мою спину и запустив пальцы в платье. Во что он играл? Он издевался надо мной? Если и так, то я не могла разгадать его слова настолько, чтобы понять шутку.

— Я не думаю, что танцы — это мое, но если ты хочешь научить меня, как вонзить клинок в сердце вампира, я была бы признательна, — прошептала я.

Он мрачно усмехнулся. — Это можно устроить.

Мои брови поползли вверх от его тона, и я откинулась назад, чтобы посмотреть на него. — Можно? — С надеждой спросила я.

— Конечно, ведь даже если бы ты была лучшей фехтовальщицей в стране, ты все равно не смогла бы вонзить нож мне в грудь.

— По крайней мере, позволь мне попытаться, — настаивала я с такой же мрачной, как у него, усмешкой.

— Возможно, я так и сделаю. — Он оттолкнул меня от себя одной рукой, затем дернул обратно к своему телу, заставив меня споткнуться. Он был таким сильным, что я ничего не могла сделать, кроме как последовать его примеру, и внезапно я снова оказалась прижатой к нему, наши тела двигались синхронно, и жар разлился по мне от того, как хорошо это было, несмотря на то, насколько это было неправильно.

Когда песня подошла к концу, Фабиан поднялся со своего места, его взгляд остановился на мне, и он направился в мою сторону.

Эрик быстро пробормотал мне на ухо. — Приходи в мою комнату в полночь. Это дальше по коридору от твоей, та, что с красной дверью. — Он отпустил меня, и я уставилась на него с дикими, сбитыми с толку мыслями, проносящимися в моей голове.

Фабиан схватил меня за руку и притянул к себе.

Он сердито посмотрел на своего брата, и в воздухе повисло напряжение. — Я полагаю, ты слышал о канцлере Торине и других убийствах в городе? — спросил он.

— Действительно. Какая потеря для мира — Торин, — холодно заметил Эрик.

— Да, это настоящий удар. Один из моих лучших канцлеров превратился в пыль. Убедись, что твои канцлеры прикрывают свои спины, Эрик. Очевидно, что на свободе разгуливает сумасшедший, поэтому мы должны быть бдительны.

— Спасибо за предупреждение, — сказал Эрик с ледяной улыбкой. — Я уже был поставлен в известность после жестокого убийства моего охранника Фолкнера.

— Фолкнер? — Фабиан нахмурился. — Какой ужас.