— Число истребителей растет. Сейчас их очень много, — голос Андвари резанул меня по ушам, как лезвие, рассекая тишину и выводя меня из состояния стазиса.

Фабиан не навещал меня много недель, но в последний раз, когда он был, он говорил о битвах между истребителями и моей семьей. Кларисса и Майлз присоединились к нему в битвах. Когда он навестил меня, он попросил меня помочь им, но я отказался. Ответ лежал здесь: эта плата, несомненно, все еще чего-то стоит для Андвари.

— Зачем ты мне это рассказываешь? — Я выдохнул.

— Они придут за тобой, если твои братья и сестра потерпят поражение, — прорычал Андвари, казалось, разочарованный этим фактом.

— И тогда тебе некого будет мучить, — сказал я, понимая, почему это его так беспокоило.

— Все ответы, которые ты ищешь, содержатся в пророчестве.

— Я на правильном пути? Мое голодание хоть чем-то помогает? — Взмолился я.

— Долг должен быть выплачен, — прошептал Андвари, но я не знал, подтверждает он или отрицает то, о чем я спросил.

— Это тот самый долг? — Спросил я, во мне нарастал гнев.

Я встал, и голод сжал меня в несгибаемом кулаке. Я мечтал о крови. Это было все, о чем я думал, когда мой разум начал угасать, и я с трудом вспоминал слова пророчества, когда она овладевала мной. Теперь это был мой самый настоящий похититель, жажда была такой сильной после стольких лет без крови, что трудно было думать о чем-то другом.

— Пожалуйста, — потребовал я, когда Андвари не ответил. — Если я ошибаюсь, тогда скажи мне, чтобы я мог найти другой способ выплатить долг.

Андвари усмехнулся и снова начал читать пророчество. В какой-то момент я сорвался. Слова сломили меня, или, возможно, это произошло из-за отсутствия крови. Эти слова проносились в моей голове по бесконечному кругу, пронзая мой череп и разрывая меня изнутри.

Я взревел, ударяя кулаком по камню и ломая стену, но она не поддалась, даже несмотря на всю силу моего удара.

— Ты держишь меня здесь! — Я заорал на Андвари. — Ты меня не выпустишь! Ты никогда меня не выпустишь!

— Ты сам решил прийти, — резко сказал Андвари. — Я помогаю тебе выполнить твое обещание.

Я опустился на колени, во рту у меня горело, а горло так сжалось, что я задыхался. — Ты мне не помогаешь. Если бы ты помогал, ты бы сказал мне, что делать.

— Загадка скрывает секрет в своих словах. Он у всех на виду, если только ты обратишь внимание.

Я застонал, прижимаясь лбом к ледяной земле. — Эти слова выгравированы в моем черепе. Я вижу их в темноте, надвигающимися на меня, как великий волк Фенрир. И все равно я не могу найти ответ!

— Эрик… — Теплое присутствие витало вокруг меня, хотя я не мог видеть Андвари каким-либо телесным образом. — Я восхищаюсь тем, как ты стараешься. Я пришел сюда, потому что ты единственный из проклятых, кто пытается выплатить свой долг.

— Тогда помоги мне, — прорычал я. — Помоги мне заплатить.

— Ответ лежит между луной и солнцем, Драугр. Ты найдешь свой ответ там.

Я горько рассмеялся. — Ты имеешь в виду, на земле? Где-то на земле мой ответ, предполагается, что это поможет? — Я сплюнул.

— Ты воспринимаешь вещи слишком буквально, — вздохнул Андвари. — Посмотри в пространство между словами, о чем это тебе говорит?

Я закрыл глаза, желая, чтобы он оставил меня в покое.

— Не знаю, — вздохнул я. — Не знаю.

— Река может быть водой, но она также может быть жизненной силой. Теперь ты видишь лучше?

— Я вижу, что в твоих словах еще больше загадок. Я вижу, что ты получаешь удовольствие от моей боли. Я вижу, что боги жестоки и неумолимы.

— Вот тут ты ошибаешься, Эрик. Я могу простить. И я прощу. Но ты должен заплатить долг… — Он ушел, и тишина снова нашла меня, заключив в свои одинокие объятия, чтобы никогда не отпускать.

1000 ЛЕТ НАЗАД

С

севера подул холодный ветер, и мой гнедой жеребец Балтиан тихо заржал в знак протеста подо мной. Я рассеянно похлопал его по шее, продолжая следить за дорогой.

Несмотря на время года, в голубом небе ярко светило солнце, и я был почти уверен, что оно не даст паразитам появиться на свет до наступления темноты. Не то чтобы я был бы против убить нескольких из них, если бы они появились.

Мой маленький отряд воинов с тревогой ждал позади меня на своих собственных лошадях. Быть ответственным за шестерых из них, несмотря на мой шестнадцатилетний возраст, было большой честью, и я был полон решимости проявить себя.

Отец пообещал мне сюрприз, если мне удастся выполнить свое первое задание к его удовлетворению, и я был полон решимости не разочаровать его.