– -- Странно, кто это в такую рань? Артём что ли ключи забыл? Может у него пару отменили... Ой, мам, пап, привет.
– -- слышу приглушeнную шумом воды речь Дениса.

– -- Ой, сыночка, здравствуй. Еле добрались до тебя, народу в электричке тьма. Духота такая... Вот, держи, мы тебе огурчиков домашних привезли с огорода.

Александра Львовна протягивает продукты Денису, стоя на пороге их с Артёмом квартиры, и после того, как сын забрал тяжёлые пакеты, она по-хозяйски проходит в дом, не дожидаясь приглашения.

– -- Здравствуйте.
– -- очень тихо произношу я, выглядывая из ванной комнаты в махровом халате и с полотенцем на голове, закрученном вокруг мокрых волос.

– -- Ой, Вероника. Что ты здесь делаешь?
– -- Александра Львовна аж подпрыгнула от удивления.

Оно и понятно, я ещё никому не говорила, что бросила институт и переехала к Денису. Мы решили отложить этот разговор с его и моими родителями, улучив какой-нибудь наиболее подходящий момент.

Она поправила очки, которые сползли на кончик носа, и суровым тоном обратилась к сыну:

– -- Дениска, не хочешь мне ничего рассказать?

Николай Викторович - отец Дениса- стоял в сторонке и молча наблюдал за происходящим, выбрав выжидательную тактику. Он вообще редко что-либо говорил и никогда ни во что не вмешивался, позволяя своей властной жене всё решать самой. Уж у неё то рот вообще не закрывался. А он на моей памяти за все пол года нашего с Денисом знакомства открывал рот, чтобы что-то сказать, раз пять или шесть, не больше. Здоровался он обычно молчаливым рукопожатием, если перед ним был мужчина, или сухим коротким кивком, если - женщина. С помощью него же и прощался.

– -- Я жду, молодой человек! Почему твоя девушка не на занятиях? Что она вообще здесь делает?
– -- с каждой секундой её тон становился всё строже, чувствовались нотки сурового педагога с двадцатилетним стажем работы в начальной школе.

– -- Мам, мы теперь живём вместе, она ко мне переехала.
– -- с гордостью отрапортовал Денис, а сам при этом светился от счастья.

– -- Так-так-так. Понятненько. Мать твоя уже знает?
– -- обратилась она теперь уже ко мне.

– -- Пока нет. Александра Львовна, не говорите ей пожалуйста, я сама расскажу. Потом.
– -- взмолилась я.

– -- Что, кому и когда говорить я решу сама, деточка.
– -- ответила она наигранно любезным тоном, потеснила меня в коридоре и прошла мимо на кухню.

– -- С тобой я потом поговорю, сынок. А пока сходите-ка с отцом в магазин за тортиком каким-нибудь, чай попьeм. И в аптеку загляните, купите что-нибудь от головы, у меня от вашей новости мигрень разыгралась.
– -- она, перебарщивая с актёрским мастерством, потирала пальцами виски круговыми движениями и демонстративно охала и причитала.

– -- Мам, давай попозже почаeвничаем, у меня пары. И у Веронички тоже дела.
– -- Денис попытался отделаться от матери во избежание напутствующей беседы.

– -- Дела подождут. А у тебя нет никаких пар, не ври матери. Я уже позвонила твоему куратору и узнала расписание на этот семестр, у тебя сегодня всё утро свободно, только третья и четвёртая пара после обеда.
– -- посмотрела она на него поверх очков испепеляющим взглядом, пытаясь пристыдить.

Надеюсь тортиком она хотела отметить тот радостный факт, что мы с её сыном съехались, а не просто сплавить мужчин подальше от нравоучительной беседы со мной. Обычно она была довольно мила со мной, но сейчас от будущей свекрови исходила яркая аура неприязни. Это чувствовалось во всём: резкие жесты руками, сухая мимика лица, недовольный тон голоса, строгий оценивающий взгляд.

Денис удивлённо изогнул бровь, но спорить с матерью не стал. Николай Викторович и подавно, он похоже давно зарeкся перечить жене. Мне не очень хотелось оставаться наедине с Александрой Львовной, но с другой стороны это был шанс узнать друг друга получше. Пусть знает, что её сын сделал хороший выбор.

Как только в прихожей хлопнула входная дверь, женщина начала нелёгкий разговор.

– -- Присядь, милочка.
– -- обратилась она ко мне.

Я послушно села на ближайшую табуретку. Сердце сжалось в груди, ладони предательски вспотели, взгляд сам собой виновато опускался в пол.

– -- Со своей жизнью можешь делать что хочешь, но сыну моему будущее портить не смей, девочка.
– -- начала она тираду сходу без прелюдий.
– -- Ему сейчас об учёбе надо думать, а не про шуры-муры. Он ещё слишком молод для каких-либо обязательств. Погуляли, повстречались и хватит!

– -- Но мы любим друг друга!
– -- возразила я.

– -- Ой, да не смеши меня, знаю я эту вашу любовь-морковь! Гормоны сплошные подростковые, да и только! Что ты можешь знать о любви, наивная дурочка? Я жизнь прожила, вот я то знаю, что эти ваши постельные дела отнюдь не про любовь. Баловство молодое, не более того. Так что не говори мне тут о чувствах, этим ты меня не разжалобишь.
– -- она с силой хлопнула ладонью по столу, утверждая свой авторитет.