И позёмка метёт,

Никогда без пурги

Пустозвон не живёт.

Он продуман, речист,

Врёт на всех рубежах.

Речи так горячи,

Будто сел на ежа.

По России пурга

Каждый час, каждый день.

Много слов у врага,

Но они – дребедень…

Он себе на беду,

Утопая во лжи,

Словно муха в меду,

Напоследок… жужжит.

Замело всё не вдруг,

Ни путей, ни дорог.

Ложь растает вокруг,

Будет день, будет срок…

Ветер гонит метель…

Я его не виню.

Но пора канитель,

Истреблять на корню.

Двуногие лебеди

Бездонна пропасть. Корешки, вершки

В коварной бездне рыночных идей…

Технический осмотр прямой кишки

Идёт в оффшорах наших лебедей.

А лебеди застенчиво белы,

На всех одна прожорливая пасть.

У нас не только соколы голы,

Ещё и люди. Некуда упасть…

Но лебеди всё тащат за бугор

И кормят закордонную братву.

Восторжен самый главный компрадор,

Ликует не во сне, а наяву.

Как ликовать ему не надоест

И превращать нелепицу в аврал!

Хранитель странных заповедных мест,

Губитель тех, кого он обобрал.

Прижав к ногтю виновных без вины,

Он разделил «пернатых» по сортам.

Смешная гордость раненой страны,

Разграбленной «элитой» дочиста.

Нет, над Землёй не лебединый пух,

А ряженых летит по ветру прах.

Но главный олигарх… он не лопух,

Не президент и даже не монарх.

В двуногих лебедей нельзя стрелять,

Ограбивших доверчивых «ворон».

У них пока действительность на «ять»

Но только так… до главных похорон.

Бездонна пропасть, будто беса взгляд,

Сжигающий и судьбы, и сердца.

Пусть только эти лебеди летят

В неведомую бездну без конца.

* * *

Пространство жуткое, кривое,

Где многие легли костьми.

Здесь нас не двое и не трое.

Людей чуть больше, чёрт возьми!

Совсем не тех, что на мансардах

Шикарных загородных вил…

Я про людей. Нас миллиарды,

И все мы пущены в распыл.

Лачуги, хижины, бараки,

Бродяг убогих шалаши…

Мешки двуногие во мраке,

В них нет и признаков души.

Щедрот земных богатства выев,

Жирует мерзкий супостат.

В притон для гоголевских Вийев

Россию превратить хотят.

Чертоги барские, хоромы

От братства, равенства вдали…

Неизлечимые синдромы,

Нарывы страшные Земли.

Хоромы барские, чертоги…

Разгул абсурда и расцвет,

И миллиарды нас в тревоге,

Только у них тревоги нет.

Они уверены в разбое,

Что не подсудны и мудры.

Их процветанье голубое

Отвергнут скоро топоры.

Земля лелеять их устала,

За всё расплатится злодей.

Им не стоять на пьедесталах

Среди порядочных людей.

Нас на Земле не пять, не десять,

Нас миллиарды – по судьбе,

И если надо, что повесить,

Оно повиснет на столбе.

* * *

У орудийного лафета

Во время краткой тишины

Стихами Майкова и Фета

Струится голос старшины.

В миг передышки он запоем

Читал стихи далёких лет

Артиллеристам перед боем…

И сам, конечно же, поэт.

Жизнь предыдущую листая,

Чужие повторю слова,

Что однозначно, Русь Святая

Великой мудростью жива.

Жива поэзией всесильной,

Наполненной благим огнём.

Ведь все мы – всё-таки, Россия,

Не закордонный бурелом.

Там ценности иного ряда,

От них отмыться – тяжкий труд…

Стихи, что мощные снаряды,