Я обогнул мотоцикл и подошел к противнику, который после этого странного движения расслабился и растянулся на асфальте, будто и правда сломал себе шею. Присев рядом, я расстегнул застежку на подбородочном ремешке, стянул шлем с головы гонщика.

И тихо выругался, когда увидел его мертвые глаза и пену, выступившую на губах.

После чего нагнал в пальцы немного зеленой маны и пропустил ее через тело противника, анализируя то, что вернется, а потом так же поступил с черной маной. Результат был один и тот же. Человек и правда был мертв.

Проклятье! Переиграл меня все-таки!

Не сломал себе шею, конечно – это было невозможно – но, видимо, умудрился принять яд. Похоже, что капсула была закреплена в шлеме именно на такой случай, и, чтобы отравиться, ему нужно было дотянуться до нее зубами и проглотить. Вот как раз это глотательное движение я и принял за попытку покончить с собой… Попытку удачную, как оказалось.

Я осмотрел шлем изнутри и там, где ткань подкладки была мокрая от идущей изо рта пены, действительно обнаружил вырванный кусочек с торчащими нитками. Прямо на уровне рта, только не спереди, а чуть сбоку, чтобы дотянуться было возможно.

Проклятье, по-другому и не скажешь. После ситуации с Вермилионом даже как-то и в голову не приходило, что могут найтись те, кто действительно предпочтет смерть пленению. А такие, оказывается, есть.

Что ж, надежды вытянуть из него хоть какую-то информацию погибли вместе с ним самим. Но у меня еще оставалось как минимум двое других, которые преследовали меня, но не доехали до конца безумной гонки. Надо только вернуться к ним и надеяться на то, что от своих травм они еще не скончались.

Но, едва только я выпрямился, оставив противника в покое, как до моих ушей донёсся тихий далекий звук, которого не было слышно, пока я сидел.

Пронзительный вой полицейских сирен.

А вдалеке, за изгибом дороги, в сгустившихся сумерках, отчетливо замелькали красные и синие вспышки проблесковых маячков.

Всё хуже и хуже! Ну вот кто их вызвал, дорога же была совершенно пустынная, я же специально такую выбрал! А даже если полицейских кто-то и вызвал – сложно им было хотя бы на пять минут задержаться, что ли?! Чай попить там, или чтобы шнурок на ботинке порвался!

Мне бы хватило этого, чтобы допросить тех двоих. А теперь, если я им попадусь, эта информация как пить дать дойдет до Адама – и наша договоренность о том, что я не буду влипать в истории, пойдет прахом.

Нет, попадаться никак нельзя. Нельзя даже, чтобы меня вообще видели рядом с местом происшествия и вообще как-то связали с ним. «Каток» уже давно рассеялся в пространстве, поэтому никто не сможет определить, что он там вообще был, а что до борозды в асфальте… Пусть сами думают, откуда она взялась. Все равно не додумаются.

Если, конечно, рядом не окажусь я с ножом в руках, который эту борозду и сделал. Впрочем, даже в этом случае нет никакой гарантии, что у кого-то хватит мозгов, чтобы связать эти две вещи.

И так как оказываться рядом я тем более не собирался, пришлось сесть на мотоцикл, который я дальновидно не стал глушить, наклонить его и открутить газ, разворачивая его на одном месте.

Развернувшись, я бросил последний взгляд на мертвого мотоциклиста, так и не придумал, что с него можно взять такого, что помогло бы мне в дальнейшем, и в итоге забрал лишь только рукоять сломанного меча с кусочком клинка. Даже не для того, чтобы что-то с ней сделать, а просто, чтобы было. Трофей. Примерно как маска Вермилиона, которая мне, скажем прямо, тоже нахрен не уперлась.

Бросив его в интегрированный кофр, я снова сел в седло и выкрутил газ, уносясь прочь от полицейских сирен и от места аварии, на которое они спешили. Как следует разогнавшись, я не сбавлял скорость до самого момента возвращения в оживленные районы города и только благодаря этому не позволил полиции даже увидеть меня.

Если бы у них возникло хотя бы подозрение о том, что кто-то пытается уйти с места происшествия, наверняка в воздухе тут же появились бы дроны и вертолеты, отслеживающие беглеца… Но беглец успел уйти раньше, чем все эти подозрения возникли.

В какой-то мере, мне повезло. И не повезло одновременно.

Уйти-то я ушёл, но вот ничего толком про преследователей не узнал… Кроме того, что они скрывают лица или под шлемами с непрозрачными визорами или под масками, как водитель машины.

Двигаясь обратно к городу, я размышлял о произошедшем. Как водится, новостей было две – плохая и хорошая. Хорошая заключалась в том, что противники не добились своего, да еще и потеряли немало бойцов. Судя по тому, что на них не было Дымных Доспехов, никто из них не имел отношения к троттлистам, а, значит, они были гражданами Виаты, которых так же, как Вермилиона, превратили в шпионов. Или, говоря точнее, они сами радостно в них превратились.