Артиста, как подручного Волша, знали, оттого сипаи показательно быстро теряли интерес к непонятному цивилу со следами боя по всей фактуре. Раз идут – значит положено. Вот только помимо служивых в центральных проходах встречалась рыбешка из числа гражданских. Народец различной степени ухоженности – от трудяг, доставших из пыльных сундуков самый приличный наряд, до господ, чье эго соскребало краску со стен. Прям сливки социума – горят ярко, тухнут быстро. И можно прицениться насколько Форт повязан с представителями местной богемы - бизнес, облаченный в военную форму, зачастую пострашнее мирного.

Народец тек навстречу в повседневных интересах – кто-то спешил, кто-то фланировал, а кто-то двигался с уверенностью атомоходов, ощутимо давя властной подноготной. К последним приглядывался - впечатления сродни зоопарку, когда уже заскучал, а затем наткнулся на экзотику. На четвертом экземпляре прям заинтересовался – у камрада, помимо лоснящейся морды, серьезной заявкой на благосостоятельность выпирало пузо. И во взгляде читалась уверенность хозяина, а вот легионерские метки отсутствовали, что выглядело нелогичным, учитывая место действия.

Толстяк продвигался вальяжно, в сопровождении охраны из двух наймитов. Ребятушки выглядели серьезно – адхарами не пахли, но обвесом могли перещеголять легионеров, кои замерли на ближайшем посту. Экипировка маркирована непонятным значком, похожим на когтистую лапу - надо при случае поинтересоваться, а то взгляды у парней нехорошие. Мне не понравились.

А Артист шел – если коротко. С такой же постной и недовольной миной топал посреди коридора, не видя препятствий. Легионеры на посту нехорошо оживились и чутка напряглись, точно пытались найти решение для бесперспективной задачи. Один из них – щетинистый сипай в возрасте смотрел на разворачивающееся действо с непонятной, почти фатальной, обреченностью.

– С дороги, - небрежно обронил через губу толстячок. Точно от мухи отмахнулся – с ленцой, не приглядываясь. И обращался почему-то ко мне.

Ну а я что? Я удивился, держу в курсе. Нет, конечно, мой образ после подземки далек от фешенебельного, но где же сука приличия. Почему посреди форта распоряжается говно?

– У цивила статус дельта, - равнодушно ответил Артист, чуть придержав шаг.

– Бета, - напрягся пузан. – Дважды повторять не стану.

– Легион бдит, - подал голос щетинистый служивый. Не иначе ветеран, что таки решился проявиться. Но звучал неубедительно, с сомнением в праве. Охренеть. Захотелось привести маршал-легата и потыкать пальцем с вежливой просьбой прояснить ситуацию.

Толстяк с недоумением оглянулся на караульного и в его системе ценностей начало перемыкать, судя по нездоровому румянцу.

– Уважаемый Чонк высказал просьбу, – вперед выдвинулся один из наймитов. – Просьбы уважаемого Чонка надлежит исполнять. Как слышите?

– Слышу, как я пою, танцуя на твоем трупе, - постно выдал Артист и собравшиеся слегка растерялись. Кроме щетинистого сипая, который задал в никуда извечный философский вопрос:

– Почему сука всегда в мою смену?

Я прям заново приценился к провожатому – это ж кого пригрел Волш?

Наймит ударил резко – на коротком шаге, намереваясь сбить оппонента хорошо поставленным боковым. И наткнулся на мой блок, который, каюсь, оформил на рефлексе – типа мясо пошло, а мозг чутка отстал.

Охранник мгновенно перестроил позицию, закрываясь корпусом и перевел удар на локоть, сделал несколько хитрых выпадов, меняя плоскостность. Я отбил парой отмашек, сорвал дистанцию, мимоходом сетуя, что поврежденная броня мешает маневру, и, уклоняясь, чиркнул ногтем большого пальца по шее противника – сбоку, с уходом за ухо.

Наймит скользящим шагом отступил, и дальнейшая схватка перешла в разряд дуэли взглядами. Вроде виртуальной драчки – когда враги обозначают намерения-приемы, смотрят на реакцию и мысленного причиняют максимум ущерба.

Охранника учили драться – и неплохо, к слову. А меня учили укалываться в трехминутный норматив по выведению из строя среднестатистического бойца – до перманентной потери дееспособности. Ну и вышла небольшая заминочка, если понимаете.

Наймит что-то прояснил для себя и упреждающе вскинул руку, играя желваками:

– Мы разойдемся. Принимаем право, согласен?

– Артист? – окликнул я провожатого, выглядевшего скучающим. Не пробрало человека - совсем.

– Все равно Волшу доложу, - пожал плечами мужчина. – Ну а там, как пойдет.

Щетинистый караульный переглянулся с товарищами и припал к стене, точно ища опоры:

– Блять.

– Это ты про Волша? – заинтересовался провожатый.

– Артист, вот задрал, чес слово, - не сдержался еще один сипай. – Мы так-то в дежурстве.

– Вот и дежурьте, - жестко отрезал мужчина. На миг сквозь маску показной тоски прорвались бешеные нотки матерого волчары.