– Уважаемые коллеги! Следует заметить, что наши тактильно-осязательные возможности сегодня, на фоне разработанных точных измерительных приборов, аппаратуры, не многое значат. Для хирургии будущего не многое значит и способности наших рук. Наступит время, когда больных будут оперировать техника. Причем, безопаснее, результативнее, техничнее. Когда-либо, возможно, – несколько призадумавшись, сказал Каракулов – наступит и деперсо-нализация хирурга. Вначале частичная, а затем в скором времени и полная.

– Как это? Неужели деперсонализация хирурга все же наступит? Куда развивается хирургия? Таких вопросов на защите было множество. О том, что нет у нас четкой и целевой реализации специалистов, что нет и четких программ для них, а в медицинской практике по-прежнему царит стихийно-эмпирический произвол, диссертант говорил и писал, начиная с девяностых годов. Однако, к сожалению, по разным причинам научно-хирургическим сообществом это суждение автора воспринималось, как фантазия на заданную тему. А между тем, действительно, уже сегодня хирургия на базе тканевой, молекулярной, биохимической, генетической технологии все чаще воспринимается как сложная биоинженерная специальность. И на этот раз Каракулову предстояло объяснить своим хирургам, а не философам некоторые общемедицинские положения.

– Уважаемые коллеги! До сих пор сохраняется узкопрофессиональная однобокость в стиле мышления с абсолютизацией хирургического рукоделия, тогда как, время требует синтетичности мышления, признания и приоритетизации целостного подхода ко многим вещам, в том числе к возможности развития киберхирургии. Именно то, что тенденции «морфологизм», «функционализм», «эмпиризм» пока не изжиты, сохраняется мультипрофессионализм хирурга, как единственного оператора. Нынешнее состояние медицины позволяет преодолеть эти моменты на основе структурно-функционального подхода, а сверхэлементаризм на базе кибернетики лишь будет способствовать развитию у хирургов стратегического мышления. Что это означает? К примеру, означает доверие операций робохирургам, – продолжал убеждать Каракулов.

Надо было видеть глаза хирургов. У многих они выражали неприкрытый укор, у другой части – неверие и сомнение и редко у кого – удивление и восхищение. Однозначно, в тот день и час в зале, равнодушных к откровениям докладчика не было. Хирурги, как правило, открытые, иногда дерзкие, если не сказать смелые и несдержанные, вполне могли и в лицо соискателя выразить свое несогласие. Но этого не произошло, хотя считать, что все они единодушно согласны с диссертантом было бы неправильным. – Да, наша публика не привыкла чтить и понимать труды под названием «размышления», «осмысление», «диалоги» и пр. А ведь есть люди, которые в своей жизни читали лишь одну книгу и ту сожгли как бесполезную и даже вредную, – думалось диссертанту.

– Неужели вы считаете, что робот-хирург будет более ответственно оперировать, чем хирург? На каком основании? Согласны с тем, что хирург, в силу своих знаний, умений, иногда на свой страх и риск принимает решение на основе множества допустимых. Хотя в идеале его решение должно быть, как никогда оптимальным, математически точным, с ясным прогнозом. Получается, что мы до сих пор не можем четко разграничить в применимости новые технологии операции. То есть, недооцениваем либо переоцениваем возможности техники в нашем деле. Как быть с технической интервенцией в хи-рургию? Насколько целесообразен наш технический либерализм? Согласны, что время требует точной оценки соизмеримости эффекта и последствий новых технологий оперирования с адекватной выверкой методологических их последствий. А не взбунтуется ли техника? Были высказаны разные точки зрения ведущих профессоров хирургии и философии.

Докладчик, ответив на поставленные вопросы и, сделав небольшую паузу, сказал: – Наши исследования со всей ясностью обнаружили, что хирургия слишком серьезная специальность, чтобы ею занимались сугубо хирурги. Из него хирурги, бесспорно, должны вынести алогичное, казалось бы, убеждение, что логика, математика, информатика, кибернетика и, наконец, философия нужны им для усиления интеллектуально-познавательного зрения хирургов.

Со стороны было видно, что диссертанту непросто было выразить такие мысли. Такие мысли-откровения внесли, безусловно, сумяти-цу в головах многих присутствующих коллег Каракулова. Наверняка, многие из присутствующих в зале подумали: – Да, что ни говори, неожиданное этапное заключение, не каждый день услышишь такое. Хирургию не доверять хирургам! – это же неслыханно.

Чувствовалась некоторая растерянность не только среди присутствующих гостей из числа коллег диссертанта, но и членов совета. Не слишком ли категоричное заявление? А есть ли тому основание? – сомневались многие. Студенты, клинические ординаторы и аспиранты, сидящие на галерке, с большим вниманием следили за диалогом ученых. До сих пор их учили по учебникам, а здесь говорят такое.... Сами профессора хватаются за головы.

Запомнилось выступление оппонентов. В частности, профессор-философ Таиров отметил, что в последние годы философская проблематика, вокруг которой ориентируются исследования связано, прежде всего, с явно обозначенными противоречиями времени. Он похвалил диссертанта за то, что правильно расставил акценты: за технологический прорыв плюс экономический кризис приходится расплачиваться, что негативные последствия технологического прорыва неотделимы от позитивных, а у экономического кризиса вообще не бывает позитива.

Другой оппонент – профессор-философ Сидоров заострил внимание совета на то, что возникло несоответствие между реальной и заданной величинами совести. Необходимо восстановить баланс между ними, что нормализует общественные отношения с позитивным исходом как для общества, так и для профессионального союза и личности хирурга. – В чем заключается феномен дезадаптации хирургов? Каковы ее проявления? Что означает термин «латентное недомогание» хирургии? – вопрошал он, обращаясь за разъяснением к диссертанту. Было видно, что такие вопросы живо заинтересовали и хирургов. Ну, на самом деле, сами хирурги в первую очередь долж-ны знать и понимать, чем же больна хирургия? Чем больно хирургическое общество? Какая социальная «болезнь» затронула каждого хирурга?