К рёву Сестрёнки присоединилось пыхтение Даниэла, а затем почти сразу же завыл Волчок. Со стен крепости к нам неслись демоны местного Князя Падали. Один из-них, боец седьмого или восьмого ранга спрыгнул со стены к нам, уже в полёте занеся топор. Вывалившийся из пространства Колотушка сбил его в полёте своей чудовищной кувалдой, отчего тело соперника пролетело несколько десятков метров и впечаталось в стену.

Колотушке бы в лапту играть профессионально!

Последним явился сам Мордард. Вот только не было в нём привычной мощи, скрытой за плавными движениями. Он вывалился из воздуха и упал на колено, упираясь руками в землю. С трудом поднял голову. Морда будто высохла, глаза поблекли. Демон с трудом встал на ноги.

— Где твой разрыв, Душеед?! — воскликнул он, и сбился на хрип. Рядом с ним встал Грайбай и один из бездушных, имени которого я так и не вспомнил.

Вокруг кипел бой. С каждым мигом на нас скатывались всё новые слуги местного Князя Падали. Под ударами пал Волчок. Я видел, как удар клевца проломил ему череп. Чернышка в рифлёных рыцарских доспехах визжал от боли, сдирая с себя оплавляющийся металл. Чародей, бьющий в нас с башни, торжествовал недолго. Печенька оттолкнулся от земли и каменной глыбой, пущенной из катапульты, долетел до него. Схватился за край зубца, перевалился через него и могучим ударом отправил чародея в полёт.

— Где разрыв?! — взвыл Мордард. Тот безымянный бездушный с хрипом болтал ногами, поднимаясь над площадью на копье. Пронзивший его гигант стряхнул тело с оружия, но почти сразу же получил удар в горло от Грайбая.

Вокруг творился сущий ад. Мне очень хотелось задать тот же вопрос, что и Мордард! Я чувствовал связь с големом. Но где он?! Где?

Чёрный зев распахнулся совсем рядом с нами. Дружина местного Князя прыснула в рассыпную, опасаясь выброса магии, а мы, наоборот, устремились к нему.

— Рррупи, не отставай! Не отставай! Прыгай внутрь!

Здесь я Фея Смерти не увижу. Серый мир для него как вода для рыбы, и как шапка-невидимка.

В чёрный зев портала я не вошёл, а впрыгнул. И тут же ударился о запертую дверь. Успел прикрыться щитом, когда следом ворвался Пузатик и мною вышиб эту самую дверь. Я грохнулся на дорогой мраморный пол, повредив левую кисть, но уже через секунду стоял у портала, где покачивался мой «буравчик». Слабый хранитель блаженно улыбался, не открывая глаз, а я считал демонов, влетающих в портал один за другим.

Последним снова шёл Мордард.

— Все? —гаркнул я ему. Мельком отметил, что Змей и Рррупи тоже тут.

— Все!

К нам из крепости Игнумца полезли демоны враждебного Князя Падали. Одного тут же разорвала Сестричка, второй опрокинул на спину Ядовитика, пытаясь дотянуться до горла лежащего. Это надо прекращать.

Я одним ударом снёс голову своему «буравчику», закрывая портал. Чёрное зеркало вытянулось в вертикальную линию, и захлопнулось, отрезав рога следующего вражеского демона. Обрубки весело упали к моим ногам, на дорогущий пол дворца. С Ядовитика стащили сопротивляющегося противника и оперативно обезглавили.

Тишина после схватки получилась просто оглушающей. Но это ненадолго. Сейчас здесь будет вся королевская рать. Значит нужно торопиться.

Зимний дворец. Санкт-Петербург

Князь Разумовский ненавидел перемены, пусть и принимал их. Предательство Беса многое изменило. Единственный человек вне рода, которому Александр доверял и никак не ожидал измены.

Потому что Родионовы служили Разумовским всегда. Их предводители отвозили своих детей на остров к Вечной Ведьме и те, обретя лояльность роду с пелёнок, подрастали, обзаводились наследниками и уже сами отправляли отпрысков на обработку. Это считалось традицией, ритуалом близости. Туда везли и жён, и мужей, если у Родионовых рождалась девочка, и её удавалось хорошо пристроить в нужную семью.

Так было всегда. И нападение Беса… Оно обрушило устоявшийся порядок вещей. Теперь нельзя верить даже тем, кто прошёл через руки Вечной Ведьмы.

Он ещё раз вспомнил тот момент, когда взъерошенный чародей пришёл к нему на встречу. Это было здесь, в тронном зале. Александр сидел на престоле, когда двери распахнулись, и Родионов в своём истинном облике ворвался внутрь, а в коридоре за спиной Беса лежали убитые телохранители Разумовского. Мятежник не пощадил никого из них, совсем потеряв разум.

Ненависть Беса оказалась столь сильна, что атаковал он сразу, с порога. С проклятьями, с обвинениями в адрес рода Разумовских. Раб сбросил цепи и почувствовал вкус свободы. Это как отведавший человеческого мяса медведь из обычного хозяина лесов превращается в кровожадного убийцу. Мда… Если бы не имперская защита, отсекающая чары по периметру пьедестала, то дни Разумовского закончились бы на том самом месте.

Родионов изначально повёл себя глупо. Эмоции часто превращают мудрецов в неразумные ничтожества… Будь Бес сдержаннее, то сунул бы стилет в сердце бывшему хозяину со спины и всё. Никакая бы защита не спасла. Хорошо, что случилось так, как случилось.