По Стрипу они добрались до Ла Синеги, откуда этот малый свернул наверх в горы и скоро остановился перед приятным на вид, похожим на испанскую гасиенду домом с черепичной крышей, где Дэнни со своим новым приятелем вылезли из машины и вошли в дом с черного хода, который тот не задумываясь отворил. Они не зажигали света, потому что, по словам нового знакомца Дэнни, он боялся разбудить брата, который был не совсем в себе и спал в задней комнате.

Очень вежливые лос-анджелесские полицейские задержали Дэнни и его приятеля, когда те выходили из дома. Приятель Дэнни не только прихватил несколько сот долларов из спальни этого дома, который (вот сюрприз!) вовсе ему не принадлежал, но и ожерелье из бриллиантов и рубинов, которое в полиции оценили в сорок семь с половиной тысяч долларов.

О, край романтики и тайны, о, цитадель культуры!

Дэнни признался судье, что познакомился с этим малым в баре и поехал к нему...

– Разумеется, разумеется, – сказал судья.

– ..домой в Санта-Монику, потому что тот хотел...

– Разумеется, разумеется, – согласился судья.

– ..взять еще денег, чтобы они могли наслаждаться жизнью, выпивая, болтая и...

– Разумеется, разумеется.

– ..смеясь, в добром старом Лос-Анджелесе.

– От пяти до десяти лет, – сказал судья.

– Что? – не понял Дэнни.

– Следующее дело, – произнес судья.

Было во всем этом и нечто положительное. От волнения у Дэнни пропала простуда и исчезла повышенная температура. Уже за решеткой он узнал, что осведомителя малолетние преступники называют «нюхалкой», а это значит, что отрицательное отношение к его профессии проникло в младшие классы школы. В тюрьме он также приобрел «репутацию», которая оказалось бесценной для его дальнейшей деятельности. В будущем, беседуя с кем-либо из своих клиентов, он мог по-честному заявить, что отсидел срок за грабеж в одной из тюрем на Западном побережье. И кому тогда смогло бы прийти в голову, что Хромой Дэнни – осведомитель, стукач, доносчик или, боже избави, «нюхалка»?

Только Стиву Карелле.

Он нашел Дэнни в третьей кабинке справа в баре под названием «Кабачок Энди». Дэнни не был алкоголиком, скорее, наоборот, пил мало. А бар использовал как своего рода рабочее место. Это было дешевле, нежели снимать контору где-нибудь в центре города, а кроме того, там был телефон-автомат, которым он регулярно пользовался. И услышать в баре можно было кое-что существенное, а ведь подслушать – значит, половина дела сделана.

Войдя, Карелла окинул бар взглядом, увидел Дэнни на обычном месте, а кроме того, приметил двух знакомых ему уголовников. Он прошел мимо Дэнни, не глядя на него, и, усевшись за стойку, попросил подать ему пива. Поскольку полицейские издают запах, который чуют определенные личности, чаще всего нарушители закона, на манер того, как есть звуки, которые улавливают только собаки, бармен, подав Карелле пива, спросил:

– Что-нибудь не так, сэр?

– Просто захотелось попить пива, – ответил Карелла.

– Значит, как я понимаю, – сладко улыбнулся бармен, – это визит неофициальный?

– Верно, – согласился Карелла.

– Хотя скрывать нам вроде нечего, – продолжал улыбаться бармен.

Карелла не потрудился удостоить его ответом. Он допил пиво и полез было в карман за бумажником, как бармен заявил:

– Угощает фирма, сэр.

– Спасибо, но я, пожалуй, лучше заплачу сам, – отказался Карелла.

Бармен не стал спорить. Он решил, что Карелла из тех полицейских, которые на мелочи не размениваются. Карелла расплатился за пиво, не глядя на Дэнни, вышел из бара и, подняв воротник пальто, зашагал по улице. Пройдя два квартала навстречу леденящему ветру, он перешел на другую сторону, прошагал те же два квартала назад, только теперь ветер дул ему в спину, и, спрятавшись в подъезд как раз напротив бара, принялся ждать, когда появится Хромой Дэнни. Дэнни, которому следовало бы относиться к своим обязанностям повнимательнее в такой чертовски холодный январский день с ветром силой в двадцать миль в час, вышел только через десять минут. К тому времени у Кареллы замерзли нос и пальцы ног. Он похлопал руками в перчатках, подтянул еще выше воротник пальто и принялся догонять Дэнни, но не спешил и прошел почти семь кварталов, прежде чем пристроился следом за ним.

– Привет, – поздоровался Дэнни. – Замерз, наверное, а?

– Да, это тебе не Майами Бич, – отозвался Карелла.

– Не везет, а? – заметил Дэнни. – Между прочим, ты разглядел этих двоих в баре?

– Да.

– Узнал?

– Конечно. Ральф Андруччи и Пинки Дин.

– Верно, – уважительно подтвердил Дэнни. – Они, кстати, тебя тоже узнали. Сразу распознали в тебе полицейского и дали бармену знак, чтобы он выведал, зачем ты туда явился, ни на минуту не поверив твоим словам о том, что тебе захотелось выпить пива. Поэтому я и решил, что лучше прокантоваться там лишних десять минут, нежели выскакивать сразу вслед за тобой, понятно? Потому что, раз ты имеешь дело со мной, тебе следует вести себя более осмотрительно, понятно?

– Понятно, – ответил Карелла.

– А почему ты не позвонил?

– Я решил испытать судьбу.

– Я предпочитаю, чтобы ты звонил, – явно обидевшись, заявил Дэнни. – Тебе это известно.

– Честно говоря, я предпочитаю в такой холод заглянуть в бар, нежели болтаться по улицам, – сказал Карелла. – Вот я и зашел, а потом сразу вышел, чтобы подождать тебя.

– Понятно, – отозвался Дэнни.

– Вот так.

– Слушай, извини. Мне ведь приходится себя защищать.

– В следующий раз я обязательно позвоню, – пообещал Карелла.