— Оставь себе, — усмехается тот.

И закрывает дверь прямо перед его носом.

— Н-но…

— Мы сегодня едим или нет? — поднимает он бровь.

В дверь громко стучит курьер, я беспомощно перевожу взгляд с неё на Тигра.

Но он показательно игнорирует и стук, и звонок. Которые, впрочем, быстро заканчиваются.

А у меня в голове бардак от того, что можно просто так выкинуть столько денег.

Столько.

В памяти всплывает уведомление из банка и полтора миллиона.

Хорошо. Ужин так ужин.

Пока возвращаюсь в кухню, давлю в себе идиотский тёплый шарик, который разрастается в груди с каждым шагом.

Ему просто жаль продуктов. Это ничего не значит.

Ага. А семь тысяч ему не жаль.

Деньги это ерунда. Тем более, парнишка-курьер явно найдёт куда использовать оплаченный заказ. А еду придётся выбрасывать.

И сможет ли её выбросить “товарищ подполковник” — вопрос. Может, он был в каких-нибудь горячих точках, где были проблемы с продуктами. И теперь имеет бзик по этой части.

А, может, бзик у меня. И я рассуждаю о том, о чём не имею ни малейшего понятия.

Совсем.

Да я даже о Тигре не знаю ничего, кроме имени и звания. И того, что он “грёбаный спаситель города”.

В последнее как раз легко верится. Лапочку же от домогательств своих он спас. И судя по уважению на грани преклонения от Ирбиса, несмотря на все шутки, не только Лапочку.

Чувствовалась военная выправка и в нём, и в Ирбисе, и, наверняка, в Буром, о котором я слышала только мельком. Та, которая нарабатывается только в поле, а не по кабинетным звёздочкам.

Спецназ.

Фыркаю, вспомнив сериал, который очень любила мама с Турчинскими прочимим в главных ролях. Мужчины с большой буквы, которых не бывает в жизни.

— Ты перевёл мне полтора миллиона. Почему? — вырывается против воли.

Чтобы не встречаться с внимательными, выедающими душу глазами, занимаю руки. Достаю из шкафа красивые, тёмно-зелёные плоские тарелки. Накладываю в одну курицу и салат, в другую только салат.

— За моральный ущерб. Ненавижу мудаков, которые используют женщин.

— Но это ведь не твоя… — “вина” не договариваю. — Пашка… почему ты не потребовал их с него?

Мы всё-таки встречаемся взглядами. Свой опускаю почти сразу. Обхожу стол, ставлю перед ним тарелку так, чтобы не задеть даже краем одежды. Вздрагиваю, когда его ладонь касается моей в мимолётном, ни разу не случайном касании.

— Он их заплатит. Ни один банк не ссудит ему два миллиона до послезавтра.

И столько уверенности в этом заявлении, что я понимаю — он точно знает. Может, сам и поспособствовал, но Пашку всё равно не жаль.

Да и какая жалость, если пальцы горят непроходящим пожаром после его прикосновения.

Вот зачем он это сделал?

Не контролируя, что делаю, открываю морозилку. Беру два кубика льда, чуть задерживаю их в руке, но не помогают даже они. Ощущение, будто я обожгла сковородой сразу три пальца и оно жжётся, жжётся, жжётся. И вряд ли пройдёт даже когда мы расстанемся.

Смешно, но от секса я отошла быстрее, чем от этого.

Виски с булькающим звуком льётся в бокал. Я стараюсь налить столько же, сколько Тигр не так давно. И ставлю квадратный бокал рядом с его тарелкой.

Для этого приходится практически лечь грудью на остров, но лучше так, чем ещё раз оказаться во власти его притяжения.

— Процентами с его долга я отобью в два раза больше, чем переплатил тебе, красивая.

Какое-то время мы ужинаем. Точнее, Тигр ест, а я бездумно кручу в руках канапешку. И да, исподтишка его рассматриваю.

Можно много понять по тому, как мужчина ест. О воспитании, о привычках, даже о характере. И, конечно, Тигр ел красиво. Дурацкое слово, но у меня не получается подобрать другое к точным, уверенным движениям.

Это не Пашка, который с одной стороны кривился и требовал нож даже для жареной картошки, а с другой запихивал себе полный рот чипсов, когда играл или смотрел сериал. И они рассыпались во всем стороны, когда он пытался говорить.

— Завтра мы едем в Отрадное.

От фразы я вздрагиваю, понимаю, что всё это время внаглую рассматривала Тигра и опускаю взгляд в собственную тарелку.

Отрадное — навороченный коттеджный посёлок для сильных города сего. Стоило ли ожидать другого.

— Мне нужен этот контракт, с ним “Беркут” выйдет на качественно другой уровень. Поэтому запоминай сразу. Зампреда зовут Звягинцев Иван Павлович, его супругу Инна Васильевна, дочь — Валерия. В их доме я исключительно Алексей, для тебя Лёша. Никаких Алексов, это ясно?