– Может он тебя ещё и трахать будет? Какая разница с ним или без него?! Тебе я смотрю совсем по хую.

Слёзы наворачиваются от обиды за то, что так предположил, от того, что стыд новой волной накатывает из-за пошлости. Я не знаю, что сказать, меня выкручивает. Пальцы заламываю. На нас люди оборачивается. Стыд испытываю дичайший. Ревность Андрея порой границ не знает… Глазами кричу: «Ну, не надо, пожалуйста, зачем на глазах у всех?! Успокойся. Про меня же потом говорить будут… Мама узнает, в обморок упадёт. Ты же знаешь какая она у меня…»

– Не кричи, пожалуйста, – тихо прошу, – при чём тут это? Он меня не касался даже, мы про школу говорили в основном, да и кто куда поступил.

Всплеск руками перед моим лицом.

– Заебись! Теперь ещё и это! Может тебе ЭТО уже на хер не нужно? Может я зря тут как дебил пасусь? Может стоит просто отпустить тебя?! – голосом давит.

– Нет! Нет! – Кидаюсь к нему, руками обнимаю, в грудь утыкаюсь, меня трясёт, – я только тебя люблю. Мне никто другой не нужен. Глупости не говори…

Промедление длится несколько секунд. Я его обнимаю, он меня нет. Сердце из груди готово сбежать. Замираю. Жду. Сжимает внутренности.

И наконец он обнимает скупо, всё ещё дышит раздражённо. Волны ярости ощущаю. Я в самом эпицентре шторма. Держусь за белый флаг до последнего.

– Точно любишь?

Поднимаю глаза и киваю. Он улыбается, чмокает в губы, и я расслабляюсь наконец-то. Вот и всё. Теперь точно всё. Андрей очень быстро успокаивается, главное подобрать нужные слова. «Люблю» всегда как-то безотказно работает. В таких ситуациях всегда.

Открыв глаза первое что, слышу – пищащий звонок мобильного. Мелодия отпечатывается рубцом в сознании, сразу узнаю – мой. А потом я чувствую дыхание на затылке, горячая рука с живота перемещается на голую грудь, обхватывает полностью, чуть сжимает. И меня вспарывают словно ножом воспоминания. Яркие, острые воспоминания, словно вспышки перед глазами. Где я, к глубочайшему сожалению, помню всё, в мельчайших подробностях.

Моё легкомысленное: «Захочешь ещё» он воспринял как личное оскорбление и смог ещё два раза. После последнего, я просто отрубилась. Улыбалась как дура и на него сверху залезла. Уснула, как только глаза сомкнула.

Сейчас бы вовсе их не открывать. Просто не открыть и сделать вид, что меня тут нет.

Стыд окатывает волной, так сильно, что дышать становится нечем. Чужой дом, чужая постель, чужой запах, чужой мужчина. Последнее поднимает столпы дыма в голове. Что же я наделала… зачем?! ЗАЧЕМ?! Пьяная идиотка, решила, что хочет поддаться волне. Поддалась… все мозги в алкоголе растеряла.

Стыд какой. Жгучий. Невероятный стыд. Пальцы белеют, как я сжимаю край простыни на груди.

Чувствую, как Игнат прижимается всем телом, тоже голый. Мне вчера очень хорошо было с ним… так же хорошо, как сейчас плохо. Телом всего его ощущаю. Мы как идеальные пазлы состыковались сейчас.

Пальцы скользят по животу вниз. Медленно. Дразняще. Немного щекотно, совсем не неприятно. Мне приятно. И так же неправильно, как неправильно моё тут нахождение. Он ласкает. Двигается вверх, потом плавно вниз. Это не пошло, это на грани.

– Уже в пятый раз… – хрипло выдыхает в волосы.

Крепко зажмуриваюсь. Мужчина за моей спиной полностью проснулся и целует короткими поцелуями от плеча к шее. Привстаёт на локоть для удобства и снова целует. У меня же внутри шторм. Самый настоящий девятый вал.

Тело сковывает.

Вчера душу выворачивала, кончала от его пальцев, целовала сама, касалась, кайф самый настоящий ловила. А сегодня сквозь землю мечтаю провалиться.

Это была ни я… Хорошая девочка Рита, которой всё время мама говорила, что женщина должна себя уважать и не прыгать из постели в постель, так поступить не могла. Просто не могла. Я не шлюха, чтобы вот так… не шлюха. Боже мой…

От бессилия хочется разрыдаться. Закрыть руками лицо и рыдать.

Так низко пасть. На самое дно!

Игнат переворачивает на спину, нависает сверху, в глазах смешинки, на губах лёгкая улыбка, разглядывает меня, по лицу кружит. Тоже смотрю. Утром принц не изменился. Такой же мужественный, чужой, сексуальный. Я улыбаюсь ему, вопреки внутреннему состоянию улыбаюсь. Разрыдаться – это показать себя ещё большей дурой. Доигрываю роль до конца.

Я выйду из этой квартиры и всё забуду. А пока…

– Привет.

– Привет, – хрипло, а взгляд уже на губы нацелен.

Я знаю, что он хочет. Ни дура – понимаю. И не хочу. Желание, которое меня вчера размазало маслом перед ним, улетучилось с рассветом. Такая реальность.