Мама с бабушкой разбирали какие-то старые вещи, а я так и стоял, не зная что делать. Вдруг мама подошла ко мне и сунула в рот какую-то жёсткую штуку. Я немного пошерудил ее языком, она казалась на вкус пыльно-земельной. Решив раскусить это нечто новое для меня, я ощутил плотный, но мягкий орешек. Вкус его не был каким-то запредельно ошеломляющими, он был абсолютно не сочным. Жуя его все дольше, я понимал, что вкус этого плода мне нравится! Пусть он далеко не похож на другие плоды из моего воображения, он не напитает мое тело влагой, и послевкусие немного горчит, но я его хочу.

Мама улыбнулась, показав на лавки и возвышенности, некогда заполненные этими странными плодами. Я побежал вглубь стоянки и стал выискивать в расщелинах и трещинах закатившиеся орешки. В одном из углов я даже нашел мешок из травы, наполовину заполненный вкусными кругляшками, а мама откуда-то достала и принесла мне ещё несколько горстей вкуснейших орехов. Некоторые из них были, к моему сожалению, смочены водой и на вкус были ужасно горькие.

Из разговоров старших я понял, что мы добрались до старых зарослей орешников. Здесь на холме издавна наше племя останавливалось в сезон созревания этих плодов. Всей семьёй собирая орешки в вязаные из травы и листьев сумки. Я ещё был слишком мал и не мог самостоятельно сделать такую вещь, но мама говорила, что настанет день и мы снова вернёмся в это место уже для сбора плодов. Тогда не будет холода, а благосклонный лес насытит наши чрева. И я смогу научиться плести такие корзинки из листьев и травы, и даже смогу сам участвовать в сборе плодов.

Картины и запахи предстоящего живо отобразились у меня в мечтах, меня окутало нетерпением это все скорее увидеть и научиться. Но реальность показывала совершенно другое. Я обернулся и заметил, что дождь как будто стал светлее, на другой стороне долины, просматривающейся из-под тени деревьев, прорывались первые лучи солнца. На душе стало гораздо теплее, я уже не чувствовал сырость и холод, приятное тепло от съеденных орехов разливалось по телу, наполняя каждую клеточку моего организма чувством удовольствия.

Взрослые разделились на два лагеря. Первые, ведомые моей мамой и бабушкой, ратовали за скорый выход дальше, другие предлагали остаться в этом месте подольше. Слушая их споры, я не заметил, как заснул. Проснувшись глубоко вечером, я поднял голову. Над стоянкой, где раньше лилась вода, небо было иссиня-черным с яркими глазами звёзд, рассыпанных по всему небосклону. Их мерцающий свет заливал все темные уголки стойбища, в центре которого горел большой и яркий костёр. Один силуэт отошёл от группы и направился в мою сторону – это была мама, она протянула руки ко мне, я схватил ее за палец и встал. Улыбка мамы меня успокаивала, мы отошли ко входу так и держась за руки. Сели на большое бревно с которого открывался удивительный вид на долину. Небо звёздами смотрело на спины деревьев, а огромный диск луны освещал всю землю ровным мягким светом. Мир в этот момент казался мне удивительным и спокойным царством. За спиной потрескивал костёр, а мама начала говорить со мной мягким расслабленным голосом. Я услышал истории об этих местах, раньше в более благодатные времена они с Папой, когда были молодыми, и остальное племя проводили здесь многие месяцы, заполняя закрома ароматными плодами орешника. Но это время давно прошло. Сначала плодов становилось все меньше и меньше. Затем эта стоянка стала лишь временным убежищем между двух сезонов, и племя заходило на неё лишь за тем, чтобы быстро собрать оставшиеся плоды, перекусить и двинуться дальше, а теперь за долгие годы они появились здесь в первый раз. Плодовые деревья отказываются кормить нас, сказала мама.

Конец ознакомительного фрагмента.