И в самый последний момент, когда я был уже готов пробкой выскочить из воды, он быстро обернулся и вышел из ванны. Я мгновенно оказался у поверхности. Выставив из воды нос и рот, я глотал, захлебывался, упивался восхитительным, прекрасным, свежайшим воздухом. Снаружи доносился какой-то шум и я осмелел настолько, что приподнял голову, не забывая при этом глубоко и сильно дышать. Я услышал его голос: "Ему уже гораздо лучше, благодарю вас. Да, все хорошо. Я передам, что вы его спрашивали". Мой спасительный посетитель что-то ответил, за этим последовал звук закрываемой двери, и я замер в том же положении, в котором он меня оставил, готовый снова, если потребуется, держать дыхание три минуты.

Я не думаю, чтобы проверка заняла больше десяти секунд. Но на всякий случай я и дальше изображал труп. Быстрым движением прихватив еще немного воздуха, я снова опустился на дно. Мне вовсе не хотелось оказаться в ванне сразу после очередного салюта в глазах от удара бронзового кулака. Играй старательно, Мак-Ги, иначе медведица захочет убедиться в том, что ты не играешь.

Мне понадобилось большое количество и времени, и мужества, чтобы вылезти наконец из ванной. Он ушел. Я прошлепал к двери, запер ее и в изнеможении опустился на кровать. Я даже прилег. Голова уже начала кружиться и болеть, и только теперь я вспомнил, что левому виску досталось трижды: два раза от Говарда и один раз от каменного пола террасы.

"...Когда я уходил от него, с ним уже было все в порядке. Конечно, мне надо было остаться с ним. Я должен был догадаться, что он захочет принять ванну, чтобы окончательно придти в себя. Вот он и... Никогда себе не прощу. Я думал, с ним и в самом деле в порядке..."

Спонтанное побуждение и противостояние. Медведица могла заломать меня на месте, но не воспользовалась этим.

Ну, герой, черт бы тебя побрал, что у нас следующим номером? Спасти принцессу. Как? И захочет ли еще принцесса быть спасенной, несмотря на то, что ее перекинули грубо впереди себя через седло, и теперь всадник и его ноша исчезают в закатном зареве?

Вставай! Почему? Да потому, что ему может выпасть еще один шанс без помех убрать тебя, идиот!

18

В пять минут первого я окончательно выяснил, что Бриндли отбыли, что их нет во всем отеле. И все участливо спрашивали меня, как я себя чувствую. Я говорил, что отвратительно. Я говорил, что для меня это было самое длинное утро в жизни.

У отеля стояли, приткнувшись в тенечке, две машины, водители которых еще лелеяли смутную надежду заполучить пассажиров в час сиесты. Я спросил у них, не выходил ли при них из отеля высокий молодой человек атлетического сложения с длинными белыми волосами?

Блестящий доллар освежил память одного из водителей, и он сказал, что они взяли такси. Да, и оно свернуло налево сразу за подъездной аллеей отеля.

Другой водитель, откашлявшись, указал прямо в небо большим пальцем и сказал:

– Может, поехали на тележке.

Это случалось прежде. Это случается время от времени со всеми нами. Что-то проворачивается внутри человеческой черепной коробке и происходит чудо: сотни кусочков и осколков, до тех пор мельтешившие как попало, внезапно замирают четкой и ясной картиной. Здесь был тот самый край земли, о котором рассказывают американским детям няньки. Самая далекая от Америки точка на всем земном шаре. Любое происшествие в любой из других стран должно было неминуемо повлечь за собой бесконечные проверки, экспертизы, следствие. А эта земля еще именовалась частью Соединенных Штатов, хотя свои законы и свое правительство в лице Департамента Внутренних Дел. То есть огромной и вполне американской бюрократической машины, которая создает видимость непрестанной деятельности просто перегоняя бумаги со стола на стол.

Гуля шла из рук в руки. Дело было обставлено первокласно. Существовали два врача на Гавайях и врач в Самоа, которые при случае могли засвидетельствовать наличие психических отклонений и депрессии. Существовал док вокруг их "Лани", месяц простоявший в Гонолулу, где все ло единого были наслышаны о семейных проблемах Бриндлей. Все это Коллайр сможет потом проверить, если возникнет необходимость. Судя по всему, здесь предполагалось разыграть последнее децствие этого спектакля. Некий подъем, после которого депрессия возвращается с новой силой, влоть до отказа жить дальше. И вот полубезумная наследница несметных сокровищ ненароком спрыгивает с горы в Полинезии. При учете того, что первая попытка суицида уже была засвидетельствована врачом.

Я помахал пятидолларовой банкнотой перед носом шофера и спросил, может ли он единым духом довезти меня до станции на Соло Хилл. Захлопывая дверцу я уже на ходу, предупреждая, что времени у меня в обрез. Водитель оказался славным и рисковым малым. Несмотря на то, что вел машину по "серпантину" в гору, он не сбавил скорости ни разу и не потерял ни секунды. Я выскочил из такси под последний взвизг проходящего сквозь колеса поворота троса. На этом отрезке темно-красный трамвайчик не остнавливался перед поворотом. Я сощурился на полуденное солнце, пытаясь по тросу проследить кабину, и не мог обнаружить ни единой движущейся точки ни на фоне моря, ни на фоне зеленой стены склона.

Мой знакомый хитрец взял у меня пять долларов и дал два сдачи, и завел было свою обычную шарманку "нет мелочи", но я оборвал его.

– Я думаю, там наверху сейчас мои друзья.

– Да?

– Очень широкоплечий человек. Моего роста, но гораздо массивнее. Загорелый, как негр, с динными светлыми волосами. С молодой женщиной.

– О, да. Сильный счастливый человек. Много смеется.

– Они поехали вверх одни?

Он заглянул в какую-то бумажку, прикрепленную к внутренней стороне двери его конурки.