– Цыц! – прикрикнул на него Череп.

– Кто у тебя следак? – указав Устину на место на против себя, поинтересовался Главарь.

– Ефимов Сергей Борисович.

– Да-а, не повезло тебе, – усмехнулся Жгут, – Ефимов – тот ещё зверь.

– А почему тебя Васёк Чупакаброй назвал?

– Какой Васёк? – не понял Устин.

– Тот, кто тебя привёл.

– А-а-а, – протянул он, – он слышал, как меня Ефимов так называл.

– Объясни всё по порядку, – то ли попросил, то ли приказал Главарь.

– Дело было так, – начал рассказывать Устин. – Вчера я возвращался с работы домой на своём электросамокате. Вдруг, откуда ни возьмись, из-под арки, прямо под колёса выскочил какой-то мужик. Он говорил сбивчиво, но из всего, что он сказал, я понял, что он очень серьёзно опаздывает и умоляет срочно отвезти какую-то канистру по адресу, который он назовёт. Я вынужден был согласиться, иначе он меня не отпускал. – Устин остановился, сглотнул и облизнул губы. – Когда я приехал по адресу, мне стали задавать слишком много вопросов: «Откуда кровь?» (хотя я вообще не знал, что там такое, думал, что краска), «Где взял?», «Почему в канистре?» … Тогда я, оставив её там, сбежал. Но, далеко мне уйти не удалось… Видимо, кто-то из тех, кому я привёз канистру, вызвал полицию, и они меня схватили. Когда до дома оставалось минут десять, мне дорогу преградил «бобик», меня запихнули внутрь и привезли сюда.

– Понятно, – хмыкнул Главарь, – но причём здесь Дормидонтыч?

– Днём убили какого-то мужика, а вечером я попался с канистрой крови. Тем мужиком и оказался ваш Дормидонтыч. Как говорил Ефимов, его обескровленный труп нашли в его же квартире. Но там не было ни капли крови, ни вообще каких-либо следов.

– Откуда ты это знаешь? – влез в разговор рыжий курносый пацан с лицом, обсыпанным веснушками, и Устин назвал его про себя Рыжиком.

– Я слышал, как они обсуждали это дело, пока меня следак допрашивал.

– Продолжай, – приказал Главарь.

– Так вот, – вновь облизнулся Харитонов, и продолжил говорить, – у них на руках обескровленный труп, а тут я с канистрой крови. Они провели ДНК-тест, и оказалось, что кровь в канистре принадлежала Дормидонтычу. Ефимов вчера меня до трёх часов ночи допрашивал, всё пытался повесить на меня этот труп, и сегодня целый час допрашивал, пока его не отвлекли телефонным звонком. Можно сказать, что мне повезло, а то он мне уже «слоником» угрожал.

– А вчера… – начал говорить Рыжик, но Устин его перебил, поняв, что тот хочет спросить.

– Вчера он меня избил. Но сделал это так, что ни одного синяка нет. Зато внутри всё болит, – опять облизнул губы Устин.

– Да, что ты всё облизываешься? – вспылил Жгут.

– Пить хочу, – признался Харитонов.

Услышав это, главарь мотнул головой и через секунду перед ним появилась кружка с водой, которую он пододвинул Устину.

– Спасибо, – поблагодарил тот, и осушил кружку чуть ли не залпом.

– А почему Ефимов не осуществил свою угрозу? – поинтересовался Главарь, когда Устин поставил кружку на стол.

– Ему позвонили и сказали, что-то про новый труп. Но он пообещал, что сделает это, как только вернётся, если я не заговорю. А что я ему скажу? Я ему уже тыщу раз говорил, что не знаю никакого Иванова, а он всё твердит: «За что ты убил гражданина Иванова?» …

– Сколько ты уже здесь?

– Со вчерашнего вечера, с семи часов.

– Они имеют право задержать тебя на сорок восемь часов, а потом обязаны или предъявить обвинение или отпустить.

– И что мне делать?..

– Если ты не убивал Дормидонтыча, то продолжай настаивать на этом.

– Хорошо, – вздохнул Харитонов и уставился в пол.

– Чего вздыхаешь? – хохотнул Череп.

– Да так… – уклончиво ответил Устин. – Подумал, что ещё полтора дня впереди, а что за это время придумает следак – неизвестно. А кто такой Дормидонтыч? – решил сменить он тему разговора.

– А что? – с интересом посмотрел ему в глаза Главарь.

– Вы сказали, что он пользовался уважением, и мне интересно кто он такой, что его братва уважает.

– Есть такое, – усмехнулся Главарь. – Дормидонтыч – адвокат братвы. Был…

– Значит мне каюк… Или Ефимов меня засадит, или братва замочит…

Главарь хотел что-то ответить, но в этот момент распахнулась дверь камеры, появился Васёк и забрал Харитонова с собой.

– Ну, что? Надумал что-нибудь? – ухмыльнулся следак.

– Кроме того, что я не знаю Иванова? Нет, ничего не надумал, – хмыкнул Устин.

Он видел, как у Ефимова играли желваки и что тот никак не мог на что-то решиться. Он уже приготовился к худшему, как капитан взял какой-то бланк, что-то в нём накарябал и чуть ли не бросив его в лицо Устину, рявкнул «свободен!» и резким шагом вышел из кабинета.