———

В нашей молодежи очень велико такое подлинное сочувствие к человеку. И это потому, что ей светят, как звезды, прекрасные цели жизни. Да и сама жизнь, посвященная утверждению счастья и мира на земле, разве не является подлинным счастьем для каждого, кто этому отдает все свои силы?

ПОЭЗИЯ ЮНОЙ ДУШИ

Случилось так, что я по роду своей деятельности каждое лето по нескольку месяцев провожу в деревне под Рязанью, в очень здоровой местности, где много пионерских лагерей, детских санаториев и здравниц.

Пионеры и комсомольцы часто приходят ко мне в гости, и мы беседуем о знакомых писателях, о прочитанных книгах, увиденных картинах, обо всем, что волнует молодежь, когда просыпается желание понять таинственное в жизни и всегда новые и вечные вопросы дружбы и любви.

Я никогда не избегаю этой темы. И признаюсь, что с деревенскими ребятами мне гораздо легче беседовать, чем с городскими, по той простой причине, что деревенские дети ближе стоят к природе, которая сама дает им ответы на многие неясные еще вопросы, помогает понять простоту и величие жизни.

— Так что же такое любовь? — спрашивает иная девочка, которая побойчее других.

— А ты видела весной скворцов, как они в скворечню летают? — спрашиваю я в свою очередь.

— А то как же! — отвечает быстро девочка. — Без остановки, без отдыха летают. Того гляди, крылья себе отмахают.

— Куда же это они летают и зачем?

— Червяков с огородов таскают, птенцов своих кормят. Ух, и жрать же они здоровы! От зари до зари скворцы летают — туда и обратно.

— Зачем же им так много летать? — спрашиваю.

— А то как же им не летать? Они о птенцах своих заботятся, чтоб досыта ели. Любят их, значит.

— Это правильно. Любят! Вот и заботятся. Теперь ты сама и скажи мне — что же такое любовь?

Девочка смеется, довольная тем, что догадалась, к чему я клоню разговор. Выходит, что любовь — это прежде всего забота.

— Хорошо! — повторяю я, тоже довольный, что ребята сами находят правильные ответы на свои вопросы.

— А я о матери своей забочусь, — говорит другая девочка, — мать у нас старая. Я за нее и полы в избе вымою, и воду натаскаю из колодца, и белье на речке выполощу. А вот стирать не умею. Еще не научилась.

— А скажите, — спрашивает другая девочка, — в школе, еще когда учишься, может быть любовь? Или только дружба? Наша учительница говорит, что в школе только дружба. И даже когда просто дружишь с мальчиком, и то на тебя ругаются и сами ребята дразнят. Запрещают дружить и ругают, если мальчик проводит девочку домой или пойдет вместе с ней в кино.

Я задумываюсь. Не слишком ли много мы запрещаем подросткам, вместо того чтобы завоевать их доверие, проникнуть в сердца молодежи? Юность пристально всматривается в жизнь. Ведь это пора, когда молодая душа ищет ответов на все трудные, но вечные вопросы о смысле жизни, о назначении человека и, конечно, о любви, дружбе и товариществе.

Юность видит противоречия жизни, ищет истину, жаждет обрести верный путь. На этом пути встречаются и радость, и сомнения, и ошибки. Говорят, что юность часто ошибается. Ну и что же? Мы были бы плохими друзьями и наставниками, если б забыли, что какая-то доля молодого задора, бунтарства извечно свойственна молодости. Она не любит проторенных дорог, жадно тянется к новому, к героическому, туда, где она видит настоящее мужество, стойкость, верность в товариществе, дружбе и любви.

Обидно, если в этих поисках она не находит вовремя поддержки и мудрого совета старшего друга и доброй книги.

Забываем мы как-то и о том, что дети ведь не глупы. Они только неопытны. Запрещениями, наказаниями, даже окриками пытаются иногда оградить молодых от ошибок. Сколько сил тратится на то, чтобы что-то в них искоренить — разные пороки, — вместо того чтобы терпеливо наполнять их души всем хорошим: красотой, поэзией, примерами смелости, подвига и любви.

Щадя нежные молодые души, мы склонны не всегда говорить нашим подросткам правду. И только теряем их доверие. А подростки теряют в нас любящего старшего друга. Они начинают таиться, скрывать свои тайны и все равно ищут ответы на вопросы, которые ставит жизнь, но ищут уже у случайных, а нередко сомнительных друзей, потому что трудно найти и подходящую книгу.

Разве не секрет, что до сих пор в книгах мы как-то робко говорим о любви с юным читателем? Задаем вопрос себе, что можно и что не дозволено, запрещено, вместо того чтобы думать о том, как лучше всего, серьезнее вести этот разговор с молодежью, как помочь ей глубже проникнуть в сложные, возвышенные и волнующие человеческие отношения, как воспитать в себе человека стойкого к ударам судьбы, ненавидящего всякую ложь, лицемерие и низость.

Замалчивать что-то, отмахиваться от таких вопросов — значит дать возможность другим, ложным мыслям и идеям завладеть сердцами молодых.