Ее смех затихает, когда наши взгляды встречаются. Она прикусывает губу, и мне интересно, думает ли она о выходных. Я вот думаю. В течение нескольких дней я пытался разобраться в том огромном сексуальном напряжении, которое внезапно возникло между нами, когда мы прятались от спонсоров.

Когда я чуть не поцеловал ее.

Я все еще пытаюсь осознать это. Да, она горячая. Я провел всю ночь, пытаясь не пялиться на ее голые загорелые ноги. И не заставляйте меня описывать остальные части ее тела. Плотные и скульптурные. Достаточно горячие, чтобы зажечь мою кровь.

Кстати, до гала-концерта я не слишком задумывался о том, чтобы переспать с ней.

Теперь я вроде как задумываюсь.

— В любом случае. — Она прочищает горло. Через одно плечо у нее перекинуты сумки, а на другом — кожаная сумочка. Она просовывает руку в последнюю и достает связку ключей. — Давайте заходить.

Я поднимаю бровь.

— У тебя есть ключи от этого места?

— Я знаю одного парня.

— Какого парня? — С любопытством спрашивает Беккет.

— Моего дядю. Он вырос здесь.

У входа на внешней стене прикручена маленькая золотая табличка с надписью:

В ЧЕСТЬ ДЖОНА ЛОГАНА

ЗА ЕГО ЩЕДРОЕ ПОЖЕРТВОВАНИЕ НА БЛАГОУСТРОЙСТВО

ГОРОДА МАНСЕН, штат МАССАЧУСЕТС

— Твой дядя Джон Логан, — недоверчиво бормочу я.

— Ну, не по крови, но он лучший друг моего отца. Мы с братом выросли, называя его дядей Логаном.

Я стараюсь не зацикливаться на осознании того, что наше детство было настолько не похожим, что мы с таким же успехом могли вырасти на двух разных планетах. Но, тем не менее, поднимается горечь. Как бы ей ни хотелось, чтобы имя семьи не преследовало ее повсюду, правда в том, что это так. Это открывает перед ней двери, о которых я и мечтать не мог.

В моих мыслях вспыхивает модный, ухоженный район, через который мы проезжали субботним вечером по пути в загородный клуб. Опять же, совершенно другая планета по сравнению с той, где я жил ребенком. Сначала маленькая двухкомнатная квартира в Фениксе, где я жил с родителями до смерти матери. Потом обветшалые дома приемных семей с заросшими дворами и покосившимися сетчатыми заборами. Почти невозможно представить себе райское детство, которое, должно быть, было у Джиджи.

— Черт возьми, я хочу быть тобой, когда вырасту, — замечает Беккет.

— В общем, я сказала Логану, что мне нужно уединенное место для тренировок, и он предложил этот каток. Я сегодня с ним встречалась и забрала ключи.

— Благодаря папочке у тебя классные привилегии, — не могу не съязвить я.

— Эй, папочка — это причина, по которой мы здесь, не так ли? Чтобы я смогла уговорить его на тебя? — Она слащаво улыбается. — Итак, либо у меня знаменитый папа, который может принести тебе пользу, и ты не жалуешься на это, либо у меня его нет, и тебе чертовски не повезло. Того, и другого быть не может, король выпускного.

В ее словах есть смысл.

— Раздевалки тут, — говорит она, ведя нас в конец коридора, освещенного флуоресцентными лампами.

Джинсы сидят на ней как нарисованные, и я не могу не любоваться ее упругой попкой. Беккет тоже туда смотрит. Он ловит меня за этим занятием и понимающе ухмыляется. Я хмуро смотрю на него.

Мы подходим к мужской раздевалке, которая заперта. Джиджи останавливается и перебирает ключи.

— Сейчас. Я не уверена, какой именно.

Когда она наклоняется вперед, чтобы вставить первый ключ в замок, ее сумочка соскальзывает с плеча и сползает по руке. Она пытается поймать ее, прежде чем она упадет, но безуспешно. Сумка падает на блестящий пол, ее содержимое рассыпается вокруг.

Огромная коробка презервативов приземляется у моих ног.

Мы с Беккетом смотрим на это, затем обмениваемся удивленными взглядами.

Щеки Джиджи приобретают оттенок красного, которого не существует в природе. Она быстро опускается на колени, чтобы собрать упавшие вещи, запихивая все обратно в сумочку.

— Вы этого не видели, — приказывает она.

Я поднимаю бровь.

— Мега упаковка, да? Большие планы на выходные?

— Это не мое, — говорит она сквозь стиснутые зубы.

— Из тебя плохая лгунья, Жизель.

— Хорошо, моя. Но мне ее всунули против моей воли.

— Чисто из любопытства, сколько резинок тебе нужно на раз? — Подхватывает Беккет, радостно ухмыляясь.

Она встает на ноги, пробует другой ключ. Этот тоже не подходит.

— Черт возьми, ключи против меня, — стонет она.

Беккет все еще работает над подсчетом презервативов.

— Так, коробка на пятьдесят штук, да? Давайте возьмем по максимуму и скажем, что мы проводим три-четыре раунда за вечер. Это три-четыре презерватива. Хотя, если это групповуха... ну, в смысле, нас же здесь трое...