Мое тело замерло, и я затаила дыхание, ожидая, что Айрис разрыдается.

Мое сердце грохотало в груди, и я выругалась, мои легкие провалились в грудную клетку, я едва могла дышать.

Пожалуйста, не плачь, пожалуйста, не плачь, я умоляла.

Ее глаза, голубые, как у ее отца, моргнули, глядя на меня. Ее губы мило надулись, а затем она сделала самую неожиданную вещь.

Ее крошечные пальцы сжали мое ожерелье с ловцом снов, и моя дочь улыбнулась, воркуя.

В этот самый момент мой мир накренился вокруг своей оси, комната закачалась, и я почувствовала одновременно головокружение от облегчения и перехват дыхания от счастья.

— Знаешь, это ожерелье особенное для твоего папы и меня. Это был его самый первый подарок мне, — прошептала я дочери.

Я почувствовала присутствие Мэддокса раньше, чем увидела его. Его рука легла мне на плечи, и мы оба посмотрели на Айрис.

— Это наш ловец снов, малышка, — сказал он.

Мое сердце было так переполнено, что я могла разорваться.

Он прижался губами к моему виску, даря целомудренный поцелуй.

— Ты веришь в рождественское волшебство, Маленький Дракон?

Я посмотрела на свой драгоценный пучок радости, когда она засунула горсть моих волос себе в рот. Она хихикнула.

— Может быть, да. Немного.

— Счастливого Рождества, миссис Коултер, — прошептал Мэддокс мне на ухо.

БОНУС 8

Лила

Три года спустя

Я вошла в свой дом, и там было на удивление тихо. Я не собиралась жаловаться, так как сегодня был долгий рабочий день, и я была полностью разбита.

Я бросила сумку и пальто у двери, сняла каблуки и босиком прошла в гостиную. Мэддокс растянулся на диване, вытянув перед собой ноги. Голая грудь и серые спортивные штаны. О, ммм.

— Ты снова одет как шлюшка.

— А вы слишком нарядны, миссис Коултер, — протянул он.

Я огляделась, но не нашла детей.

— Где монстры?

— У моей мамы.

Я сделала паузу, изогнув бровь на своего мужа.

— Значит, ты хочешь сказать, что сегодня мы забрали дом себе?

Мэддокс провел рукой по животу, зажав нижнюю губу и одарил меня долгим оценивающим взглядом.

— Именно это я и говорю.

Вот черт. Я медленно улыбнулась, прежде чем устроиться в объятиях моего мужа. Он взял мои губы в долгий, неторопливый поцелуй, пока мы оба не задохнулись.

Я уткнулась лицом в горло, вдыхая его пряный запах.

— Боже, я устала.

После отпуска по уходу за Айрис я вернулась к работе. Я ужасно скучала по детям, но я также любила свою работу. Поначалу было не очень легко, но я научилась с этим справляться. Быть работающей матерью, но при этом не чувствовать столько стыда и вины.

Мне потребовался год разговоров с терапевтом, чтобы наконец… вылечиться, как выразился бы Мэддокс. Рассказать о своей неуверенности и страхе незнакомцу было нелегко, но это было именно то, что мне было нужно.

Когда дела становились слишком тяжелыми, Мэддокс был рядом со мной. Но также было приятно иметь терапевта, который расставил все по своим местам. Она была терпеливой и понимающей. И в ней я нашла и наперсницу, и друга.

Много времени я все еще застревала в своей голове, в темном углу, где я складывала все, пока не лопнула. Но с годами я стала лучше говорить о своих чувствах и просить о помощи, когда она мне была нужна.

Мэддокс был моим утешением.

Он был дома, и это было именно то, что мне было нужно, когда я почувствовала желание отпустить его. Я знала, что он будет там, чтобы поймать меня, и он всегда это делал. Каждый. Божий. Раз.

— Что это за звук? — Я спросила. Раньше он был очень мягким, едва заметным, когда я входила в дом, но теперь шум стал настойчивее.

Мэддокс выглядел виноватым и отстранился, встав передо мной.

Я скрестила руки на груди, постепенно становясь подозрительной. Он сделал шаг назад, подняв руки, словно сдаваясь.

— Хорошо, слушай. Не волнуйся.

Мои глаза расширились.

— Что ты натворил?

— Подожди…

— Мэддокс, ответь на вопрос!

Его глаза метались влево и вправо, как будто кто-то выскочил, чтобы спасти его задницу. Мэддокс одарил меня застенчивым взглядом.