– Хочешь чего-нибудь?
– спрашивает муж.

Но я только с вопросом смотрю на него. Шульгин понимает намек.

– Это Станислава, - он представляет брюнетку, - она выполняет здесь обязанности горничной.

– Можно просто Стася, - тянет улыбку девушка.

А вот глаза ее кажутся холодными. Или просто сама атмосфера дома на меня давит.

– Мира, - говорю ей.

– Михайловна, - добавляет супруг.

Я никак не комментирую. В конце концов, это его работница.

– Если можно, стакан воды, - искренне прошу.

– Холодной? Без газа?

– Да, без газа, - киваю, - прохладной.

Вот это сервис!

– Я ничего не буду, - подводит итог Шульгин, и Стася испаряется.

Все же я скидываю ботинки, а куртку у меня забирает Олег. Не знаю, куда вешает ее, потому что иду вперед и скоро рассматриваю гостиную.

И здесь все в светлых тонах. Видимо, ремонт делали, когда на них была мода.

Изящные диваны с бежевой бархатной обивкой и резными спинками. Их сразу три штуки в большой комнате. Стоят буквой "п".

Между ними белый с позолотой столик.

Чуть дальше большой стол и восемь стульев, в том же стиле элегантной роскоши. Книжный шкаф со стеклянными дверцами. Телевизора, камина и прочих уютностей нет.

Панорамного окна здесь тоже нет, а обычные выходят на площадку перед домом, где мы парковались.

– Как тебе?
– хозяин дома ко мне присоединяется.

Пожимаю плечами.

– Стильно.

– Мира Михайловна, ваша вода!

А горничная умеет подкрадываться. С натянутой улыбкой благодарю.

Пью сразу, потому что в горле пересохло.

– Ты сказал своим домашним сотрудникам, - спрашиваю, когда отрываюсь от стакана, - что привезешь жену?

– Конечно, - кивает, - и дал все указания.

– Страшно подумать, какие...
– бормочу.

За нашими спинами вновь раздаются шаги. Только теперь не такие бойкие.

Оборачиваюсь и вижу пожилую женщину. Низкая, полноватая, с короткими седыми волосами и круглым лицом. Улыбается вроде бы правда тепло.

– Добрый день! Будут пожелания по ужину?

– Добрый, Вер Михайловна, - мягко отзывается Шульгин, - сейчас подумаем. И познакомьтесь, это Мира. Тоже Михайловна. Мир, это наш повар.

– Ого, - вылетает, - только меня зовите просто Мира.

Вера еще шире улыбается. Взмахивает руками.

– Ой, какие вы красивые!
– она вздыхает и переходит на деловой тон.
– По кухне в вашем распоряжении. Если сами что захотите приготовить...

– Мира учится, - перебивает Шульгин, - так что дома все останется, как было.

Как быстро решил!

– Вера Михайловна, - начинаю с расстановкой, - конечно, я люблю своего супруга и не хочу делать хуже качество его жизни. Так что с кухни вас не выживу. Но!
– с улыбочкой смотрю на Шульгина.
– Иногда буду баловать любимого. Мама научила меня некоторым своим фирменным блюдам.

Вижу, как у муженька шевелится кадык. Страшно?

– Конечно-конечно!
– повар изображает позитив.
– А сегодня что приготовить?

Пожимаю плечами.

– Что-нибудь легкое. Но сытное в то же время. Для энергии.

Вера хихикает в кулачок. Я допиваю воду.

– Сделаю ризотто с морепродуктами. Осьминогов еще не доели, которых Костя прислал.

– Хорошо, - кивает ей Олег.

Вера уходит, мелькнув в коридоре белой униформой. Муж забирает у меня пустой стакан. Вертит хрупкое стекло в пальцах.

– Снова эти шутки?

– Какие?
– невинно смотрю на него исподлобья.

– К чему было про энергию?
– раздражается.

– А что такого?

Мужчина подходит совсем близко. Вот от его энергетики я теряюсь, но стараюсь не показать. А еще выдержать его взгляд.

Что очень трудно.

– Мира Михайловна, я подготовила вашу спальню!

Хорошо, что в этом доме трудно остаться наедине. Посмеиваюсь.

– Спасибо вам, Станислава.

Горничная мило мне улыбается. А потом уходит, совсем не ангельски покачивая бедрами. Мы с Шульгиным провожаем ее взглядом.

– Отношений с домашним персоналом мой ультиматум тоже касается, - напоминаю мужу.

Тот чуть не задыхается.

– Ты за кого меня держишь!

– За внезапного мужа, которого не знаю совсем?