Бабушка что-то тихо сказала, а старый полицейский сказал усатому покурить на улице и что тут он разберется сам, усатый вышел из дома. Бабушка зашла в комнату, бросив быстрый взгляд на Гришу, подошла к серванту и достала оттуда конверт. Ушла обратно на кухню. Танечка громко лепетала, Гриша шикал на нее, но она все не успокаивалась.

— ...Не любят вас соседи, — услышал он майора Ефремова. — Что же вы так, с соседями отношения портите. Нехорошо. С соседями дружить надо.

Послышались шаги, хлопнула дверь, мальчик посмотрел в окно: толстый полицейский тоже вышел из дома. Гриша выбежал на кухню, там на стуле сидела о чем-то задумавшаяся бабушка.

— Чего они хотели? — выпалил Гриша.

— Документы посмотреть, не переживай.

— А что это?

— Бумажки такие, в которых написано, кто мы.

— А мне можно посмотреть?

— Гриш, не делай мне мозг, я думаю.

Мальчик промолчал минуту, длившуюся бесконечно, и не выдержал:

— А кого они ищут?

— Соседка Анна, эта старая дура из дома напротив, в лесу заблудилась, похоже, — ответила бабушка.

С улицы доносились голоса. Мальчик понял, что от бабушки ничего интересного не добиться, и выскочил на крыльцо. У дома напротив стояли отец и мать Кира, и соседка из левого дома — Гриша знал, что ее зовут бабка Маша. Молодой полицейский стоял рядом с машиной с мигалками и курил, а толстый говорил с отцом Кира — низким худощавым мужиком с каким-то раздраженно-скорбным выражением лица. Гриша подошел к забору, чтобы было лучше слышно, к счастью, Ефремов говорил громко:

— Я вам еще раз говорю, ваша мать просто в лес ушла, за ягодами там или грибами, и заблудилась, как мы ее там искать будем, у нас людей нет. Куда она еще могла деться? Сами ищите, вас тут целая деревня, договоритесь с соседями, вон у вас какие активные соседи.

«Как можно заблудиться в лесу?» — подумал Гриша.

— Не уходила она в лес, — говорил отец Кира высоким, почти срывающимся на крик голосом. — Она одна никогда в лес не ходила. Она боялась заблудиться, не пошла бы она одна туда. Она зашла в дом к этим людям, которые непонятно кто вообще такие и откуда взялись, которые дом чужой захватили, я поспорить готов, что они его не покупали, просто выломали замок. Маша вот, — соседка активно закивала, — видела, как она туда заходила, и слышала шум какой-то в том доме, но не видела, чтобы мама оттуда выходила.

— Анюта зашла в дом к этим людям! — визгливо раскричалась Маша. — Я в окно видела, как она заходит к ним, а потом она долго не выходила, я еще подумала: что они там, чай пьют, что ли, все знают, что они с этой бабкой терпеть не могут друг друга, стали бы они чаи распивать. А потом Венька сказал, что Анны дома все нет, ушла куда-то и не возвращается. Вы этих людей проверьте, они странные, не местные, приехали непонятно откуда, непонятно, на каком основании в доме этом живут!

«Сама ты странная, — подумал Гриша, — себя проверь. Что она говорит-то такое».

Толстый полицейский раздраженно посмотрел на соседку и рявкнул:

— Я не с вами разговариваю, женщина! — Затем он повернулся к отцу Кира. — Еще раз повторяю: у нас нет людей искать вашу мать, в доме следов преступления нет, тела тоже нет, оснований подозревать, что ваша мать пропала в результате преступных действий, нет. Я полагаю, что она пошла в лес и заблудилась, в каждой деревне таких случаев по пять в год. Мы ее там как искать будем, нам вдвоем в лес переться, кричать «ау»?

— Вы вообще слышите, что вам говорят? Она зашла в тот дом и не вышла, она никогда бы не пошла в лес одна, она не собиралась в тот день идти в лес! — закричал отец Кира и показал рукой на дом Гриши. — С теми людьми что-то не так, они ей странными казались, она все время говорила, что что-то с этой семейкой нечисто, а потом просто зашла в их дом и не вышла!

«В смысле? — подумал Гриша. — Это он на что намекает, что моя семья какая-то не такая? Вот в кого Кир такой мерзкий, в отца своего, правильно все бабушка говорила про яблоко и яблоню».

— Ты как разговариваешь? Ты вообще понимаешь, с кем разговариваешь, урод? — зашипел полицейский. — Я тебя задержу сейчас на трое суток за оскорбление представителя власти, ты у меня довыпендриваешься, пожалеешь, что на свет родился.

Полицейский подходил все ближе к отцу Кира и практически нависал над ним. Грише не нравилось, как он себя ведет. С другой стороны, он и правда несколько раз повторил, что старуха Анна заблудилась в лесу, а на него продолжают голосить и аргументы не слушают, тут любой бы разозлился. Майор Ефремов сплюнул на землю и пошел к машине.

— Заводи, — бросил он молодому.

Отец Кира кинулся к машине.

— Простите, скажите хоть, кто люди эти, соседи наши, вы документы у них проверили? Кто они такие?

— Ты меня еще поучи работу делать! — взревел Ефремов. — Трогай!

Молодой полицейский что-то тихо сказал отцу Кира и развел руками. Толстый полицейский резко ударил его кулаком по плечу. Машина тронулась. Отец Кира посмотрел ей вслед и пошел к дому. На крыльцо вышел сам Кир, до него было далеко, но Гриша почувствовал, что он смотрит прямо на него и взгляд его не обещает ничего хорошего. Мальчик отвел взгляд и посмотрел на свой дом, там качнулась занавеска. Он понял, что бабушка наблюдала за происходящим из окна. На улице было больше смотреть не на что, и он пошел домой.

— А к нам правда старая Анна приходила, а после этого пропала? — спросил Гриша, вбежав на кухню.

— После не значит вследствие, — задумчиво ответила бабушка. — Да, заходила она на пять минут, опять скандалила, достала меня страшно, теперь волк твой ей не нравится, видите ли. Потом ушла. И наверное, после этого в лес за грибами и пошла.

— А ты сказала это полиции?

— Конечно.

— И отцу Кира и этой бабке Маше?

— Да.

— А почему бабка Маша сказала полиции, что старуха Анна из нашего дома не вышла?