– Я учусь.

– Чему?

– Педагогическому мастерству. Буду нести детям разумное, доброе, вечное, – скуксилась Ляля.

– Прямо в таком виде? – не сдержался я.

– Ой, ну вот не нужно нотаций! Мне мамочки хватает! Молодость – лучшее время для экспериментов. Потом пойду в школу, дресс-код, скучные коллеги, замужество… Никакой романтики!

Дверь со скрипом отворилась, и в кафе вошёл грузный мужчина, весь красный от жары. Пошатываясь, он доплёлся до стойки.

– Фу, пьянь! – сморщилась Ляля.

Из-за музыки разговора между хозяином кафе и посетителем слышно не было, но на столе показалась такая же бутылка воды из холодильника, что у меня. Гость, как и я, тоже не смог открыть её, но потому что у него тряслись руки. Хозяин пришел на помощь и протянул открытую. Мужчина жадно выпил одну и попросил вторую.

– Сушняк замучил, – через губу прокомментировала его действия Ляля.

От второй он отпил немного и стал хлопать себя по карманам. Причем за воду он уже расплатился. Пошатываясь, он дошёл до стола, осторожно опустился на стул, придерживаясь за спинку и стол, и допил остатки из бутылочки. Он сел неподалеку от нас, и было слышно, как тяжело, с хрипом, он дышит. Толстяк сидел, приложив руку к левой стороне груди.

Я повернулся к Ляле, чтобы продолжить разговор, но услышал стук. Обернулся. Мужчина лежал на столе, уткнувшись лбом в столешницу.

– Мужчина! – громко окликнул хозяин. – Мужчина, что вы себе позволяете!

Он вышел из-за стойки, подошёл к решившему вздремнуть посетителю и дёрнул за плечо. Тот захрипел, судорожно дёрнул руками, но глаза не открыл.

– Твою мать! – выругался хозяин, полез в карман рубахи и достал оттуда двойника Альёниного будильника.

Тыкнув в него несколько раз пальцем, он приложил штуку к уху, довольно долго продержал так, а потом заговорил:

– Скорая? У нас тут мужчина без сознания. Лет пятьдесят, плюс-минус. Откуда я знаю? Зашёл в кафе, выпил воды, грохнулся лбом в стол. Хрипит, дёргается. Пульс? – он прижал пальцы к шее посетителя, нащупывая. – Фиг знает, частый вроде. Да кто его поймёт? У нас кондиционер работает, но, – он приложил ладонь ко лбу больного, – вроде горячий. Кафе «Холодок» в Центральном парке. Недалеко от фонтана. Вот я всё тут брошу и пойду встречать! Вы ещё полчаса ехать будете. Подъезжать лучше с Мира, да. Подскажут посетители. А с этим мне что делать? Понятно. Точно отключать? Блин, – он убрал штуку в карман.

Посетители засуетились и загалдели, переговариваясь.

– Эй, парень! – обратился хозяин ко мне, – помоги уложить его на пол, пожалуйста. Азат! – заорал он, перекрикивая музыку. – Тащи сюда пару чистых полотенец.

Возиться с потным мужланом не было никакого желания. Хозяин со своим слугой вполне мог бы справиться. Но не буду же я демонстрировать плохие манеры рядом с дамой? Даже если она демонстрирует плохие манеры.

Я подхватил толстяка за подмышки, хозяин – за колени, – уложили.

– Не холодно ему будет? – спросил я.

– Сейчас будет не холодно, – недовольно ответил владелец и пошёл открывать двери настежь.

Подбежал чёрнявый Азат, худенький паренек. Да, от него было бы мало толку, он бы толстяка не поднял. Белые полотенца, которые принёс слуга, хозяин уложил под голову лежащему на полу. Он вернулся за стойку и указал куда-то в сторону белым бруском. Сразу стало менее шумно, и холодок исчез. Сколько же здесь магов и почему ко мне сила не возвращается?

Посетители, один за другим, стали покидать едальню, обходя по широкой дуге толстяка, лежащего на полу. Из двери потянуло жарой.

– Пойдём, – потянула меня за руку Ляля.

– Зачем?

– Здесь же человек умирает!

– Нам ещё заказ не принесли, – возразил я.

– Как ты можешь сейчас думать о еде? Какой ты бессердечный! – возмутилась она.

– При чем здесь сердечный или нет? Если бы я терял аппетит всякий раз, когда рядом со мной умирал человек, я бы сам от голода умер.

– Так ты не актёр? – глаза Ляли налились злостью и обидой.

– Ну а если так? – выдохнул я. Честно говоря, у меня заканчивалось терпение.

– Ты… ты… обманщик! – показала она на меня пальцем, развернулась и, всхлипывая, выбежала на улицу.

И пусть бежит. Ничего полезного я от неё не узнал и не был уверен, что вообще смогу узнать. Вскоре зал опустел. Азат скрылся в подсобном помещении, остались лежащий толстяк, стоящий хозяин и сидящий я.

– Есть будешь? – уточнил кафейник. Или как тут называют владельца кафе?

Я кивнул.

– Силён мужик, – одобрительно кивнул тот. – Азат, давай быстрее тридцать восьмой!