Анна сидела с матерью, пока та не уснула, а затем тихо вышла из комнаты, чувствуя себя опустошенной и виноватой.

Вечер опустился на Лазурное, окутав город мягкими сумерками. Анна и Мария сидели в гостиной, напряжение между ними было почти осязаемым. Мария листала стопку счетов, хмурясь все больше с каждой страницей.

"Вот", – она протянула Анне несколько листов. "Это счета за лечение за последние три месяца. А это – прогноз на следующие полгода".

Анна взяла бумаги, чувствуя, как у нее кружится голова от цифр. "Боже мой", – выдохнула она. "Как вы справлялись все это время?"

Мария горько усмехнулась. "А как ты думаешь? Я работала днями и ночами в кафе, пыталась привлечь туристов, но… Лазурное уже не то, что раньше. Люди предпочитают более модные курорты".

"Маша, я… я не знала, что все так плохо", – Анна чувствовала, как внутри нарастает чувство вины.

"Конечно, не знала", – в голосе Марии прозвучала горечь. "Ты была слишком занята своей новой жизнью в Москве, чтобы интересоваться, что происходит дома".

Анна вздрогнула, как от пощечины. "Это несправедливо, Маша. Я пыталась построить карьеру, я…"

"Карьеру?" – перебила ее Мария. "И как, построила? Почему ты вернулась, Аня? Что случилось с твоей блестящей карьерой художницы?"

Анна отвернулась, не в силах выдержать обвиняющий взгляд сестры. Ее глаза блуждали по стенам гостиной, отмечая пустые места, где когда-то висели картины – ее картины.

"Я… я бросила рисовать", – тихо призналась Анна. "Уже несколько лет как".

Мария удивленно подняла брови. "Бросила? Но почему? Ты же всегда говорила, что это твоя жизнь, твое призвание".

Анна горько усмехнулась. "Иногда жизнь решает за нас, Маша. Я пыталась, правда пыталась. Но в Москве тысячи таких, как я. Талантливых, амбициозных… Я просто не выдержала конкуренции".

"И поэтому ты просто сдалась?" – в голосе Марии звучало разочарование.

"А что мне оставалось делать?" – Анна почувствовала, как внутри закипает гнев. "Ты думаешь, легко было признать, что я потерпела неудачу? Что все мои мечты, все, ради чего я уехала из дома, оказалось пустышкой?"

Мария покачала головой. "Знаешь, Аня, может быть, если бы ты не была так одержима идеей уехать, если бы ты осталась…"

"То что?" – перебила Анна. "Застряла бы здесь, как ты? Без перспектив, без будущего?"

Как только слова слетели с ее губ, Анна поняла, что перешла черту. Лицо Марии побледнело, а глаза наполнились слезами.

"Без перспектив? Без будущего?" – Мария встала, сжимая кулаки. "А кто, по-твоему, заботился о маме все эти годы? Кто пытался сохранить наше кафе на плаву? Кто поддерживал этот дом, пока ты гонялась за своими эгоистичными мечтами?"

Анна почувствовала, как ее захлестывает волна стыда. "Маша, я не это имела в виду… Я просто…"

Но Мария уже направлялась к двери. "Знаешь что, Аня? Добро пожаловать домой. Надеюсь, ты найдешь здесь то, чего не смогла найти в своем большом мире".

Дверь захлопнулась, оставив Анну одну в гостиной, окруженную призраками прошлого и тяжестью настоящего.

Ночь опустилась на Лазурное, окутав город тишиной, нарушаемой лишь далеким шумом моря. Анна лежала без сна, вслушиваясь в знакомые звуки старого дома – поскрипывание половиц, тихий шепот ветра в щелях окон. Каждый звук словно пробуждал воспоминание, каждая тень на стене казалась фрагментом прошлого.

Не в силах больше лежать, Анна тихо встала и вышла из комнаты. Она бесшумно поднялась по лестнице на чердак, чувствуя, как каждая ступенька отзывается эхом в ее памяти.

Чердак встретил ее запахом пыли и старых вещей. Лунный свет, проникающий через маленькое окно, создавал причудливые тени. Анна медленно двигалась между наваленными коробками и старой мебелью, каждый предмет здесь был свидетелем истории семьи Сокольских.

Внезапно ее рука наткнулась на что-то знакомое. Анна отодвинула старый чемодан и увидела свой старый мольберт. Она провела рукой по потрескавшемуся дереву, чувствуя, как внутри что-то дрогнуло. Воспоминания нахлынули с новой силой – часы, проведенные здесь в юности, когда она мечтала о великом будущем, запах красок, радость от каждого нового наброска.

Анна почувствовала, как к горлу подступает комок. Она опустилась на старый стул, держась за мольберт как за спасательный круг. Годы сомнений, разочарований и страха вдруг навалились на нее с новой силой.

"Что я наделала?" – прошептала Анна в темноту чердака. "Куда я себя загнала?"

Лунный свет играл на поверхности старого зеркала, стоящего в углу. Анна увидела свое отражение – растерянную женщину, потерявшую себя между прошлым и настоящим. В этот момент что-то внутри нее словно надломилось, и Анна почувствовала, как творческий импульс, так долго подавляемый, начинает пробиваться сквозь годы сомнений и страха.