Шрифт:
– Чтоб ты ночами не спал и на стену лез от неразделенной любви.
– Хорошо, хорошо, как скажешь. И да, я, конечно, не специалист в этом вопросе, но будешь носить такую обувь и дальше, скоро будет совсем худо. Я скину тебе номер хорошего специалиста.
– Ты о чем?
– О вальгусной деформации стопы. У тебя уже есть изменения. Скоро будет реально больно, хотя, думаю, уже.
– Да пошел ты.
– Как скажешь. А номер я тебе все равно скину.
Закрываю за ней дверь и облегченно выдыхаю. Правда до тех пор, пока в кармане джинсов не вибрирует мобильник.
– Привет, мама.
– Ты прочитал мое сообщение?
– К сожалению, да.
– И что? Уже подгонять тебе невест?
– Я скоро буду у цветочного ларька. Выберу бабке гвоздики.
– Сережа!
– Красные.
– Только посмей.
– Ей пора бы уже начать подыскивать место на кладбище, может, гвоздики намекнут ей на эту мысль.
– И не надейся. Пока не переженит всех внуков, не умрет.
– Ты намекаешь на ее бессмертие?
– Или на твою женитьбу. Не вздумай назвать ее при встрече бабкой.
***
Кому скажи – не поверят. Взрослый мужик почти молится перед встречей с родственницей. Вот на хрена оно мне надо? Положить на коврик букет и свалить – самое то. Ладно, была ни была. Нажимаю на звонок.
Появляется надежда на то, что ее нет дома, учитывая, что она всегда открывает дверь сразу, несмотря на возраст. Только я хочу уйти, как дверь, к несчастью, распахивается, являя моим глазам незнакомую мне девицу.
– А в жизни вы не такой страшненький, как на фото, – очень смелое заявление, учитывая, что смазливой мордой меня генетика не обделила.
И это мне говорит выхухоль с брежневскими бровями и наверняка накачанной грудью? Уж про сплошь усыпанное веснушками лицо и говорить не приходится.
– Я вас только по голубым глазам узнала и по слегка оттопыренным ушам. Вы операции делали? На детской фотографии вы прям чебурашка, – приплыли.
– Видимо, в одной клинике оперировались. Ты грудь, я уши.
– А у меня своя грудь.
– А у меня свои уши, нетронутые скальпелем, как и все остальное.
– Значит, сами встали на место. Ну, в смысле прижались. Вы из тех, кто с возрастом хорошеет. Прям не узнать, – выдает наглая девка, облизывая указательный палец. – Проходите.
Опешивши, захожу в квартиру, не сводя взгляд с наглой конопатой девицы. Оставив меня одного, она как ни в чем не бывало уходит в сторону кухни. Что здесь происходит и где моя бабка?
И стоило мне только зайти в гостиную, как до меня доходит. На столе, украшенном праздничной скатертью, уже стоят приготовленные приборы на трех персон, закуски и салат.
Прохожу на кухню и тут же натыкаюсь на выставленную задницу конопатой. Та, в свою очередь, меня не замечает, как ни в чем не бывало достает из духовки противень с мясом. Девка, надо признать, несмотря на отвратительные ненавистные мне веснушки, симпатичная. Длинные, распущенные волосы, благо не рыжие, а каштановые. Явно натуральные. Чего не скажешь о груди.
Не вяжется такой размер с ее худощавой комплекцией. Не иначе набрехала. Видимо, девчонка отчаянно ищет мужа. Немного потянуть верх от комбинезона вниз и будут видны соски.
– Несмотря на то, что ваша бабушка считает вас редкостной скотиной, она вас любит. Поэтому будет рада вашему визиту. И даже с этими цветами.
Что меня больше удивляет, что какая-то наглая особь орудует на чужой кухне так словно хозяйка, дважды опускает меня ниже плинтуса или то, что я еще не спустил ее с небес на землю? Пожалуй, последнее.
– Даже? – забирает из моих рук букет.
– Этот вид роз самый нестойкий. Да и цветы несвежие. Продавец либо вас развел, либо вы не слишком заморачивались с выбором. Я склоняюсь ко второму варианту. Да и ваша бабушка не любит розы в принципе, странно это не знать, – странно залипать на наверняка силиконовой груди наглой выскочки.
– Ммм… какая большая.
– Что?
– Осведомленность о моей семье.
– Мы часто с вашей бабушкой говорим. Кстати, о вас она говорит больше всего. Жалуется на вас, но любит.
– Ты вообще кто такая?
– Соседка вашей бабушки.
– Ясно. И где же моя бабка?
– Понятия не имею. Сказала, что ей надо куда-то отлучиться. Скорее всего, что-то забыла купить. Но вы располагайтесь, дождитесь ее.
– Да ладно, разрешаешь? – не скрывая сарказма выдаю я, облокотившись о холодильник.
– Ну, конечно. Я же здесь не хозяйка, чтобы вам что-то запрещать.
– Пока?
– Что пока?
– Пока не хозяйка? Метишь на квартиру?
– Я же не кошка, чтобы метки ставить, – невозмутимо бросает нахалка, в очередной раз облизывая палец, как оказалось, от теста. – Мне хватает квартиры, которую я снимаю.