— Непременно, милорд.

Грегор поймал холодный взгляд леди Аранвен, стоящей в трех шагах от них, поклонился и отошел. Действительно, это он сам с удовольствием весь оставшийся бал провел бы в разговорах о делах, а Аранвену приходится развлекать жену. Как же ее… ах да, Немайн… Имена у Аранвенов — язык сломаешь, хуже вольфгардских. Немайн Аранвен, некромантка… Дарра, значит, унаследовал от матери и дар, и склонность к науке, если верить канцлеру.

Стоило вспомнить об адептах, как Грегору немедленно захотелось в Академию! Перебрать накопившиеся за несколько недель заметки, превратив их в полноценные планы будущих занятий, поговорить с другими преподавателями… Правда, почти все они на праздничных вакациях, но ведь еще есть Денвер с его расследованием убийства!

У Грегора даже руки зачесались немедленно заняться хоть чем-то полезным, и тут он заметил в толпе придворных хорошо знакомую длинную фигуру с лошадиным лицом и коротко стриженными светлыми волосами, затянутую в черный с алым мундир. Дориан Ревенгар! На ловца, как говорится, и вурдалак бежит! Вот с ним обязательно стоит побеседовать, причем именно сейчас, пока отец адептки Ревенгар, Двойной звезды и гордости двух факультетов сразу, еще не натворил непоправимых глупостей.

Дориан ему, как ни странно, обрадовался. От фальшивых улыбок и изъявлений преданности Грегора уже мутило, а за слово «восхищение» он готов был убивать, но Дориан расплылся в улыбке совершенно искренней и тут же сунул ему в руку почти полный стакан карвейна — деяние изумительно своевременное!

— Ваше здоровье, Ревенгар, — сказал Грегор с благодарностью и отхлебнул разом едва ли не треть.

Огненный шар обжег рот и прокатился в желудок, так что на пару мгновений все тело онемело, а потом налилось приятной горячей тяжестью. Зато вид окружающих перестал вызывать в памяти полный свод проклятий. Дориан одобрительно кивнул и снял с подноса пробегающего мимо лакея еще один стакан с каким-то слабеньким вином, судя по цвету. Перехватив трость, которую держал, под мышку, небрежно выплеснул содержимое стакана в ближайший вазон с лилиями, снял с пояса фляжку и налил себе того же карвейна. «Семеро Благих, — не без уважения подумал Грегор, — какая предусмотрительность! Впрочем, это же Дориан, он скорее согласится остаться без сапог и мундира, чем без выпивки».

— Ну что, Бастельеро, вот все и закончилось? Вас поздравить или посочувствовать?

Усмешка Дориана оказалась на удивление невеселой, а смотрел он едва ли не с сожалением. В любой другой момент Грегора это возмутило бы до крайности или хотя бы удивило, но сейчас все почему-то казалось правильным, даже то, что он стоит в нише бального зала, спасаясь от собственного триумфа, как от пушечного залпа, и пьет с Дорианом Ревенгаром. С тем самым Дорианом, с которым они за двенадцать лет учебы укладывали друг друга в больничное крыло раз пять, а потом ведь даже не служили вместе: сначала воевали в разных полках, потом Грегор стал командующим, а Дориан так и остался обычным магом-боевиком, далеким даже от штаба.

До победы он не дослужил всего полгода — фраганское ядро угодило точнехонько в выставленный им щит. Будь Дориан один, он бы прикрылся достаточно надежно, однако рядом оказалось еще несколько офицеров, и Ревенгар растянул щит на всех. Осколок ядра чуть не лишил его ноги, и Претемная уже осенила краем своего темного плаща, но то ли удача любит смелых дурней, то ли срок еще не вышел — Дориана притащили в лазарет те самые спасенные им офицеры, а долечивался он уже в тылу.

— Идите вы к Барготу, Ревенгар, — от души посоветовал Грегор, скользнув взглядом по щегольской тросточке с серебряной рукоятью в виде орлиной головы, на которую небрежно опирался бывший соученик. — Сами знаете, что моей заслуги во всем этом…

— Меньше, чем они все говорят, но куда больше, чем думают, — фыркнул Дориан и отпил карвейна.

Грегор не сразу нашелся, что ответить. Этот Ревенгар, горько ироничный и с острым умным взглядом, был ему незнаком. Но… Да, определенно, с ним стоило говорить совсем иначе, чем Грегор собирался.

— Я насчет вашей дочери, — сказал он то, что само попросилось на язык. — Претемной ради, Ревенгар, неужели вы всерьез думаете, что она и вправду украла дар у брата?

— А не пойти ли нам в одном направлении, Бастельеро? — хмыкнул Дориан. — К Барготу, куда вы послали меня, а я сейчас пошлю вас? Ну и давайте хоть выпьем на гладкую дорожку?

— Давайте, — согласился Грегор и глотнул еще темного жидкого огня.

Вот так и начинаешь понимать Дориана с его вечной фляжкой: всего пара глотков, а окружающие разом становятся умнее и приятнее.

— Твое здоровье, Грегор!

Дориан, бесцеремонно перейдя на имя, — действительно, какие там условности между лордами Трех дюжин, бывшими соучениками и сослуживцами — допил стакан и задумчиво посмотрел на фляжку, но доливать не стал.

— Как она? — спросил он, глядя куда угодно, только не на Грегора. — Справляется? Ну, хоть немного…

— Что? — поразился Грегор, а потом вдруг понял.

Это до какой же степени можно недооценивать собственную дочь! Ну, Дориан, тебя ждет сюрприз…

— Справляется? — повторил он, потягивая карвейн уже медленно и с удовольствием. — Хм… дай-ка припомнить. Она создала уникальное умертвие, на которое облизывается весь фиолетовый факультет, включая магистра Эддерли, — между нами, конечно. На испытании устроила такое, что щит пришлось ставить самому Кристофу. Кристофу, понимаешь! И все равно магистру белых почти досталось по физиономии стаканом. Помнишь Роверстана, кстати?