Мой взгляд упал на фотографию, размещенную в конце статьи. Я был полной противоположностью нашего фронтмена: светлые волосы с золотисто-русым отливом, растрепанные в творческом беспорядке, голубые глаза с веселым игривым выражением и обаятельная улыбка с теми самыми распиаренными ямочками.

– Как захочешь избавиться от пристального внимания прессы, добро пожаловать в наш клуб женатиков, – усмехнулся Савелий.

– Нет-нет, – отмахнулся я от этой идеи, как от огня. – Пока что плюсы моего холостяцкого положения перевешивают все плюсы, которые может дать мне ваш клуб «Мужья под каблуком».

– Эй, я вообще-то еще не женат, – возразил Марк. – Я пока вне клуба.

– Ты в капкане! Это одно и то же! Светка из тебя веревки вьет!

– Мне надоела эта тема, – пробурчал Гедеон. – Я женился всего полгода назад, и не смейте мне портить мой конфетно-букетный период своим сарказмом.

– Вот именно, – поддержал его Савелий, который состоял в счастливом браке уже второй год.

Ох уж этот клуб женатиков, подумал я. Но почему мне снова стало грустно?

– Доброе утро, – спустившись в столовую и заняв свое место за столом, я приветствовала мать и моего отчима, которые заканчивали завтракать в обществе друг друга.

Войдя после меня в просторную столовую, наша домработница Лиза поставила передо мной тарелку с омлетом.

– У тебя сегодня хорошее настроение, Макси, – заметил Герман.

– Да, – я растерянно улыбнулась, не желая выдавать ему истинную причину моих горящих радостным возбуждением глаз. – Просто сегодня у меня кое-какие планы с Ритой. Я вам на днях говорила, что мы с ней хотим устроить пижамную вечеринку.

– Так сегодня ты поедешь к ней? – спросила мама.

– Да, с ночевкой.

– Хорошо. – Герман равнодушно откинулся на спинку стула и деловито посмотрел на наручные часы.

Я опустила глаза на тарелку и принялась ковыряться вилкой в омлете, пока сердце стучало от волнения. Врать я никогда не умела, но сегодня без небольшой лжи нельзя было обойтись.

Я взглянула на отчима. Он, как всегда, был одет в деловой костюм-тройку и тщательно выбрит, а его седеющие на висках волосы были ровно уложены с помощью геля. Глубокая морщинка на лбу свидетельствовала о том, что сейчас он был погружен в размышления. Обычно все его мысли были связаны только с бизнесом.

– Сегодня опять даю интервью, – заявил он. – Буду рассказывать про нашу разрастающуюся по всей России ювелирную сеть. Надеюсь, после этого появятся новые партнеры.

– Я прочитала статью, которая вышла про тебя вчера, – сказала мама. – Они даже разместили там мою фотографию, где это невероятное колье с бриллиантами так красиво подчеркивает мою шею. – Мама провела руками по тому месту, где предположительно было надето колье.

Взглянув на нее, я в очередной раз обратила внимание на ее попытку омолодиться. Недавно она снова делала себе подтяжку лица. Салон красоты был ее настоящей одержимостью. Что поделать, тяжела жизнь живой куклы при муже, который использует твою шею как манекен для своего бизнеса.

– Я подарю тебе новые сапфировые серьги, – улыбнулся отчим, глядя на маму с обожанием, и я мысленно закатила глаза. – Ты должна ярко сверкать, подобно всем этим драгоценным камням.

Опять сапфиры. Опять бриллианты. Вот честное слово, разговоры у нас всегда были только о драгоценностях.

Соответствовать высокому статусу своего мужа было главным смыслом жизни моей мамы в последние 10 лет. Вот только я за этим статусом не гналась. Мне все надоело! Впустите уже музыку в мою жизнь! Мне так захотелось достать скрипку и сыграть что-нибудь вычурное и энергичное. Я уже мысленно видела, как смычок стремительно скользит по струнам, в то время как пальцы левой руки попеременно прижимают их. Я ощущала этот быстрый темп, становящийся еще более отчетливым. Я вся дрожала от желания услышать музыку, рождающуюся во мне. Но сейчас я должна была просто есть этот чертов омлет и делать вид, что все хорошо, хотя ошеломляющее чувство безысходности душило мое сердце.

В моей голове крутилось всего два слова: «Открытый микрофон». Сердце трепетало от предвкушения: всего месяц назад я подала заявку на участие, а уже сегодня у меня есть шанс оказаться на сцене роскошного клуба и быть услышанной живой аудиторией.

Во второй половине дня я осталась дома одна: мама уехала на очередные косметические процедуры, а отчим, как обычно, работал в офисе. Радуясь представившейся возможности, я заглянула под кровать в своей комнате и в нетерпении вытащила футляр с моей «царицей» музыки. Через несколько секунд я уже прижимала к себе скрипку и извлекала из струн насыщенный объемный звук, наполняющий меня до краев неописуемым удовольствием. Сегодня мы с моей малышкой покажем высший класс. Я прикрыла глаза и погрузилась в мир музыки, потеряв счет времени.

В какой-то момент в комнату резко заглянула домработница, прервав мою волшебную импровизацию.

– Машина твоей мамы только что заехала во двор, – взволнованным тоном сообщила мне Лиза.

– Спасибо! – я спрятала скрипку обратно в футляр, а затем с грустью задвинула его глубоко под кровать. – Прости меня, – прошептала я любимому инструменту и почувствовала, как горькая боль пронзила сердце.

Огромная неоновая вывеска с крупными буквами завораживающе светилась на фоне темно-красного кирпича. Я стояла в длинной очереди, а рядом со мной нетерпеливо притопывала моя подруга Рита, которая согласилась меня сегодня прикрыть. Из здания доносились громкие ритмичные басы, и внутри меня все больше кипело раздражение из-за того, что очередь продвигалась так медленно.